Ведь то, чему мы учимся, объединив Галилея, Кеплера, Канта и Христа, состоит в том, что сенсомоторный интеллект не есть философское понимание, которое не есть духовная мудрость: ни то, ни другое, ни третье не может быть сведено к остальным, равно как нельзя и обойтись без какого-либо из них.
Но в течение всего лишь нескольких десятилетий после Канта око плоти, ослепленное светом Ньютона, сочло, что оно – и только лишь оно – достойно того, чтобы познавать. Эмпирическая наука, подгоняемая Огюстом Контом и иже с ним, превратилась в сциентизм. Она не просто говорила от имени ока плоти, но также стала говорить и от имени ока разума и ока созерцания. Поступая так, она попала в ловушку все тех же категориальных ошибок, которые сама же и открыла в догматическом богословии и за которые принудила религию заплатить дорогую цену. Сциентисты попытались вынудить эмпирическую науку (с ее оком плоти) работать на все три ока. Это и есть категориальная ошибка. И не наука, а весь мир жестоко за нее поплатился.
Эмпирико-аналитическая наука является одним из аспектов знания, которое необходимо получать в мире ока плоти (не все чувственное знание научно: например, можно вести речь об эстетическом влиянии). Разумеется, эмпирико-аналитическая наука и вправду использует око рассудка, и я считаю, что она даже прибегает и к оку созерцания для получения творческих прозрений. Но все это подчиняется оку плоти или обосновывается в получаемых им данных. И от бытия, таким образом, лишь одним аспектом низшего ока, попав в руки сциентистов, она стала заявлять о том, что у нее в распоряжении все три ока познания. Что же произошло?
Можно с разных сторон описать заблуждение сциентизма. Если вначале он говорил: «То, что нельзя увидеть оком плоти, нельзя эмпирически верифицировать», – то затем он стал утверждать: «То, что нельзя увидеть оком плоти, не существует». Сначала он говорил: «Есть прекрасный метод для получения знания в сфере пяти органов чувств», – а затем стал заявлять: «Таким образом, знание, полученное посредством разума и созерцания, недостоверно». Смит описывает это следующим образом: «К науке не может быть никаких претензий. А вот сциентизм – уже другое дело. Тогда как наука позитивна и удовлетворяется описанием того, что открывает, сциентизм негативен. Он выходит за пределы действительных открытий науки и отрицает то, что иные подходы к познанию достоверны и иные истины верны».[32] Или, если ближе к самой сути: «Триумфы современной науки ударили в голову человеку так же, как ром – в голову пьяницы, приведя к ослаблению логики. Он начал считать, что то, что открывает наука, каким-то образом подвергает сомнению то, что она не открывает, и что успех, которого она достигает в своей собственной сфере, каким-то образом ставит под вопрос реальность тех сфер, которые недоступны ее инструментам познания».[33]
Не забывайте, что необычайная важность Кеплера и Галилея заключалась в открытии метода, который раз и навсегда позволил
Smith, H.
Smith, H.
