Дважды.
«Почему Блейку непременно нужно всех критиковать? И хуже того, почему он всегда оказывается прав?»
День перешел в вечер, вечер – в ночь, работники вернулись с поля, но Ника с ними не было.
– Приехал мистер Картер и забрал его, – объяснил один из них. – Вроде бы отправились в город. Хотите, чтобы мы съездили и привезли его сюда, мэм?
– Нет-нет, все нормально, – успокоила его Трейси. – Идите отдыхать.
Ночь выдалась холодная: без снега, но такая ветреная, что кожу буквально обжигало. Обычно в подобные зимние ночи Трейси любила свернуться клубочком в кресле у камина с книжкой, наслаждаясь теплом и драгоценными одинокими часами, но сегодня поймала себя на том, что не может понять ни слова из прочитанной страницы. Вздохнув, она побрела на кухню приготовить себе что-нибудь, но поняла, что не голодна. Будь Ник дома, они бы вместе посмотрели какое-нибудь шоу, что-нибудь глупое и забавное, вроде «Симпсонов». Но смотреть телевизор в одиночестве она терпеть не могла. В конце концов Трейси сдалась и принялась просто расхаживать по комнате, снова и снова перебирая в голове спор с Блейком, пока не пришла к выводу, что не стоило называть его лицемером: возможно, высоконравственным, надменным и косным, но никак не лицемером.
Он ушел такой обиженный – она действительно поступила жестоко. С другой стороны, Трейси тоже оскорбилась. Неужели она в самом деле заслуживает наказания за то, что любит в Нике свободный дух? За то, что считает его обаятельным и веселым, даже когда он ведет себя несносно? За то, что всегда встает на его защиту?
Родители Трейси давно умерли, но они тоже всегда были на ее стороне, в особенности отец, хотя, будучи ребенком, она никогда не давала им повода для беспокойства, не переступала черту, не устраивала неприятностей в школе.
«Я была образцовой “хорошей девочкой”. И посмотрите, чем обернулась моя жизнь».
Вполне вероятно (что бы там ни говорил Блейк Картер и все прочие), повзрослев, Ник может стать миссионером или социальным работником. Мальчик-бунтарь вовсе не обязательно превращается в мужчину-бунтаря, правда ведь?
И все-таки не следовало говорить Блейку те слова. Она сразу же перед ним извинится, как только он привезет Ника домой, и поблагодарит за сегодняшний вечер.
Трейси взглянула на часы – 22:15. Уже очень поздно. Большинство ресторанов в Стимботе закрываются в девять вечера. Трейси представила себе, как Блейк, устроившись в кабинке ресторана, разглагольствует перед Ником на тему моральной ответственности до тех пор, пока уши бедного мальчика не свернутся в трубочку.
Надеюсь, с ним все в порядке!
В парадную дверь заколотили, прервав ее размышления. Вернулись! Должно быть, Блейк забыл ключи. Трейси метнулась к двери, а когда распахнула ее, прежде всего заметила мигалку патрульной машины, освещавшую темноту то синим, то белым, затем уставилась на стоявших перед ней двух полицейских.
– Миссис Шмидт?
– Да, – едва слышно ответила Трейси.
Один
