впускають? – послышался скрипучий голос соседки по лестничной
клетке.
Услышав знакомый голос Софьи Михайловны, я прилипла ухом к двери,
затаив дыхание.
– Добрый вечер, – ответил Костя. – Что значит «не впускають»?
Посмотрите на меня внимательно – я действительно похож на человека,
которого «не впускають»? Просто это правила приличия – потомить
немного в коридоре, не торопясь поговорить по душам, и уж только
опосля впустить.
– Катя, она – девушка хорошая, самостоятельная, очень отзывчивая,
добрая. Сколько её знаю, никогда никому ни в чём не отказывает, –
продолжал скрипеть голос соседки.
– Извините, вас как зовут? – спросил Костя.
– Софья Михайловна.
– Софья Михайловна, а можно поподробнее с того места, где вы говорили,
что Катя ни в чём никому не отказывает? – нарочито громко произнёс
Костя.
«Он издевается надо мной и над бедной бабулькой!». Повернув ключ в
замке, я слегка приоткрыла дверь, высунув в щель только голову.
– Здрасьте, Софья Михайловна!
– Здравствуй, Екатерина. А я чувствую, у тебя горит. Дай, думаю,
позвоню в дверь. Думала уж звать соседа, Кольку, вдруг помощь нужна? Он
добрый парень – то лампочку поможет вкрутить, то ещё что… А тут –
молодой человек у двери, вот разговорились.
– Не волнуйтесь, Софья Михайловна, – сказал Костя, протискиваясь в
полуоткрытую дверь. – Справлюсь без помощника, обещаю. Спите
спокойно.
– Ну и слава Богу! Спокойной ночи, – сказала соседка, закрывая дверь.
– Костя, ты чего над старым человеком издеваешься? – замахнулась я на
него полотенцем.
– Ничего я не издеваюсь! Просто скучно как-то одному в подъезде, вот
познакомились, разговорились.
– Костя, извини, видишь, я в каком виде? Растерялась, сразу и не открыла,
а потом соседка выглянула, – я хотела ещё что-то добавить, но он
положил букет роз на пол и взял меня за руки.
– Катюша, милая, это всё мелочи, перестань. Ты не поверишь – я просто
мечтал, чтобы, придя с работы, меня именно в таком виде встречала
жена. Голая, с рушником в руках, а по квартире разносится аромат
жареного мяса.
– Костя, я обожаю тебя! Не поверишь, но я мечтала именно о таком
муже. Чтобы приходил с работы с огромным букетом роз, целовал меня…
Целовал меня, – повторила я ещё раз более выразительно. – И даже не
ворчал за подгоревшее мясо.
– Слегка подгоревшее мясо – это такая мелочь, милая, согласись. Стоит
ли из-за этого ворчать?
– А если не слегка?
