Витальевна наметила себе цель и теперь стремилась к ней, как крылатая ракета, запущенная с закрытого военного полигона.
– Я даже не хочу смотреть чек, – сказала Марина, – я опять потратила неприлично много.
– Ты этим наслаждаешься, я же вижу, – заметил Дима. – Всей этой горой покупок. Особенно зелененьким лаком для ногтей, фартуком с белым кантиком, розовенькой косметичкой и стеклянной пилкой для ногтей. И вот джемпером черным.
Фартук был синим с белым кантиком, а черный джемпер покрыт мелкой разноцветной вышивкой. Вышивка буквально светилась на черном фоне. Получалось совсем не мрачно, а живо и красочно. Как прекрасные лотосы, которые росли из грязи. Марина старалась не думать о черном фоне джемпера, как о кучке чернозема.
– Этот джемпер мне напоминает платье, в котором как-то ходила Даша Жукова, – сказала Марина, – черный фон, много ярких мелких цветочков.
– Я не против, – пояснил Дима. – Мне нравится.
– Тебе все равно, – сказала Марина.
– Мне все равно? – удивился Дима. – С чего ты взяла? Если я говорю, что не против, значит, я не против. Только так.
Они шли по парковке. Возле машины Димы стояла тяжело груженная тележка. Марина огляделась. Хозяев тележки нигде не было видно. Они подошли поближе. В тележке лежало что-то объемное, сложенное вдвое, а то и втрое.
Манекен.
Марина присмотрелась – светлые волосы, открытые голубые глаза. В неверном электрическом свете парковки пластиковая кожа казалась серой.
– Это труп, – произнес Дима.
Через минуту все вокруг пришло в движение. Люди куда-то звонили, кто-то оцеплял зону вокруг тележки, бежали охранники супермаркета. Откуда-то издали послышался вой милицейской сирены.
– Не смотри, – сказал Дима Марине.
– Я ее знаю. Это Кира, она была сегодня со мной на семинаре, – воскликнула Марина. – Помнишь, я рассказывала тебе, что видела сон, в котором она была мертвым манекеном? Помнишь?
– Помню. Иди в машину, – велел Дима.
На его лбу залегла вертикальная складка.
Старушка несла большую сумку, согнувшись в три погибели. Ира обогнала ее. Сейчас, когда Александра за ее спиной не было, она никак не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны, она чувствовала себя неожиданно свободной, как человек, привыкший всегда быть на связи и внезапно отключивший мобильный телефон. С другой стороны, у нее в душе образовалась странная пустота.
– Вронский целый год ухаживал за Карениной, и она сдалась, – вспомнила Ира печальную историю.
Она шла по улице, и никто не маячил за ее спиной. Впрочем, он не всегда ходил именно за спиной, иногда шел рядом. Время от времени пытался заговорить, но чаще молчал. Ира никак не могла понять – почему она. Ходил бы за кем-нибудь другим, что, в городе мало девушек?
Но он ходил именно за ней. Только сейчас его почему-то рядом не было. В этот
