Петр.
Майор Валерианов ходил из угла в угол. Петр Петрович сидел на стуле, повесив голову.
– И нашел в конце концов, – ответил Петр Петрович. – Поднял на поверхность. Но было уже поздно.
– И с тех пор вы пили и дебоширили, – напомнил майор. – А потом устроились на работу.
– Да, ведущим курсов. По образованию я экономист. Программу курса разработали мои дру...
– Это мы уже все знаем, – сказал Дима. – Где вы были весь вечер пятницы?
– На кладбище.
– И никуда не уходили? – вклинился майор.
– Никуда. А куда я мог уйти? Я даже встать не мог. Я пил. Я вообще запойный.
Петр потер лицо руками. Ладони у него тоже были в толстых венах. На запястьях отпечатались багровые следы от наручников.
Евгения Витальевна выгружала покупки и чувствовала себя очень одинокой. На работе за ней никто не ухаживал. Старые, проверенные коллеги полагали, что такой строгой и правильной даме, действующей по схеме «лучше перебдеть», все личное чуждо. Налоговая инспекция была для нее вполне подходящим местом, но и там у нее было прозвище Сухарик.
– Ну как там наш Сухарик сегодня? Ванильный? В хорошем настроении? Или изображает кирпич? – по утрам спрашивали друг у друга подчиненные.
Некоторые особенно талантливые умудрялись определять степень раздражительности Евгении Витальевны по стуку каблуков в коридоре. Тогда они либо улыбались, либо втягивали голову в плечи и имитировали бешеный трудовой порыв.
Евгения Витальевна выгрузила покупки, раскладывая все вновь приобретенные вещи в заранее определенные места, когда в дверь позвонили.
Это был сюрприз.
А сюрпризов Евгения Витальевна не любила, ни плохих, ни хороших. Она открыла дверь и обвела взглядом группу людей, стоящих на пороге. Майор, два лейтенанта, женщина, вместе с ней посетившая семинар по инвестированию, и невысокий мужчина, видимо, ее муж.
Мужчина ей понравился, наверное, потому, что чем-то неуловимо напоминал ей ее собственно лицо, особенно по утрам.
– Добрый вечер, – вежливо произнесла Евгения Витальевна, – чем обязана?
– Киру убили, – сказала Марина, – мы обнаружили ее тело на парковке. В тележке. И хотим спросить, где вы были в пятницу с восьми до десяти вечера.
На лице Евгении Витальевны не отразилось никаких эмоций. Она вспоминала.
«Очаровательный какой робот», – подумал майор, впервые в жизненной истории Евгении Витальевны увязав слова «робот» и «очаровательный».
– Заходите, – изрекла хозяйка квартиры, отступая назад. – Это надо обсудить.
В голове у Евгении Витальевны тут же появилась идея длинной многоходовки, напрямую связанной с личностью Петра Петровича Иванова.
Марина, Дима и Валерианов вступили в жилище, в котором царили идеальная чистота и спартанский порядок.
– Почему вы думаете, что семинар имеет к убийству какое-либо отношение? – спросила Евгения Витальевна.
–
