прерий, – хмыкнула Нора. – Вот что, скажи этой Наташе, что бабка Риты, дама взбалмошная и непредсказуемая, хочет отдать все носильные вещи внучки той из подруг, которая приедет первой. Живо примчится.
– Вы и впрямь собираетесь это сделать?
Нора пожала плечами:
– Пусть уж лучше их доносит не слишком обеспеченная девушка. А то придется вывезти на помойку.
Честно говоря, последняя фраза слегка резанула мой слух, но Нора человек жесткий, если не сказать жестокий. Впрочем, подумайте сами, может ли быть сентиментальной дама, нажившая многомиллионное состояние исключительно благодаря своему уму и деловой хватке?
Глава 8
В институте Наташи Потаповой не было.
– Она сегодня не приходила, – сказала староста их группы, хорошенькая рыжеволосая толстушка.
Я сел в «Жигули» и набрал номер телефона.
– Алло, – ответил высокий нервный голос.
– Позовите, пожалуйста, Наташу.
– Кто говорит? – рявкнула весьма невежливо дама.
Очевидно, мать Потаповой кавалеры дочери довели до последней точки кипения. Решив ее не злить, я мирно ответил:
– Вас беспокоит дядя подруги Наташи. Меня зовут Иван, если можно, передайте ей трубочку.
– Невозможно, – буркнула тетка.
– Ее нет дома?
– Наташа скончалась.
– Что? – не понял я. – Что вы хотите сказать?
– Ната умерла, – пояснила женщина, – вчера вечером. Родители, как понимаете, в шоке.
От неожиданности я отсоединился и тут же вызвал Нору.
– Она умерла!
Элеонора, мигом сообразившая, что к чему, поинтересовалась:
– От чего?
– Не знаю.
– Так выясни.
– Как?
– О господи, Вава! Отправляйся к ней домой, расспроси родственников.
– Думаю, им сейчас не до разговоров!
– Вава, – сердито сказала хозяйка, – преступление можно раскрыть только по горячим следам. Действуй!
– Но как я войду к ним в дом? Под каким предлогом?
– О боже! Купи букет пошикарней… Разменяй сто долларов мелкими купюрами, положи в конверт. Скажешь, студенческая группа собрала на поминки. У тебя есть деньги?
– Да вы же вчера дали мне на непредвиденные расходы.
– Вот и действуй.
Ощущая страшную неохоту, я превратил одну зеленую бумажку в кучу голубых и розовых, выбрал восемь красных роз и покатил в район Марьино, на другой конец города.
Дверь Наташиной квартиры стояла нараспашку. В небольшой прихожей были кучей навалены сапоги, ботинки, а с вешалки буквально падали куртки, шубы и дубленки. Пахло тут какими-то сердечными каплями – то ли валокордином, то ли корвалолом.
Я потоптался у входа, потом снял пальто, ботинки и пошел на поиски хозяев.
– Здравствуйте, – сказала стройная
