в зал. Там бляди космические лютуют. – Печа кивнул в сторону неоштукатуренной арки. – А что, их давно выпустили?
– Месяц или два как, – ответил заплетающимся языком Дрон, уже успевший где-то порядком закинуться. – Совсем недавно… Ик!.. Уже даже фронт борьбы какой-то успел нарисоваться в Новосибе… ик… у меня листовка от… ик… откресеренная где-то была… – Парень вяло похлопал по карманам, помотал головой. – Вы «Дискавери» не смотрите?
– Мы на тебя, пьянь, смотрим.
– Такую малюпаху драл вчера… там ваще… полный фарш…
– Кралю какую-то зацепил вчера «Под фонарём», – расшифровал Месси. – Пили вместе, а на дискач Дрон, сука, ломанул с какими-то армейскими шлёпками. Ну и тётю подсёк – у неё всю ночь хендожился. Задолбал уже – весь день про сиськи её впрягает…
– Там не сиськи… ик!.. там – буфера… сука, фарш… ослепнешь от счастья, если увидишь… а сосёт – не оторвать…
– Давай в комнату, сосун!
Силя поздоровался с пацанами только в зале – не отлипал от экрана. Шла программа «Один на один» с Артуром Соловьёвым, однофамильцем знаменитого ведущего.
Слева в красном кресле сидел глава Комитета по приёму и переселению космических эмигрантов, его оппонентом в синем кресле был молодой писатель-фантаст Намик Хананян.
– А и напишут, я вам говорю, напишут, – вспыхивал молодой да горячий Хананян. – И в конгресс США, и в Китай, хотя сейчас это чахлая сила. А потом и другим, тем, кого кризис не сильно пошатнул: в Южную Америку, Канаду, Скандинавию, Британию. И что, думаете, промолчат?
– Я думаю о других вещах, – сдержано отвечал Александр Вилле.
– О чём этот хачик впрягает? – усмехнулся Месси, колдуя над рюмками. – Кто писать будет?
Никто ему не ответил, стали разбирать рюмки, таскать из банки дешёвые размякшие корнишоны.
– Хотите, чтобы опять… партизанщина в Китае, хотите Индию и Пакистан на грани ядерной войны? Вы зачем открыли это ваше гетто, этот лагерь?! Зачем выпустили их, причём под шумок, как тараканов соседям? Это же чужой разум! Даже не душа, которая потёмки! Разум!
– Реальность, как известно, далеко от мнимых откровений беллетристики. Вы рассуждаете, будто роман пишете. И я совершенно не понимаю ваши отсылки к нестабильной ситуации конца прошлого десятилетия. Мы… – Вилле задумался, было видно, что он пытается подобрать нужные слова: – … оказались вынуждены открыть лагерь, причём именно тихо, «под шумок», как вы выразились, иначе бы возникла паника… тут надо принимать во внимание психологию…
– Чью? – зарычал Хананян, нащупав слабость оппонента. – Нашу? Их? Психологию масс? Именно масс! Вот как вы видите нас – масса там, масса здесь, и можно их смешивать, как пластилин.
– Во паря шпарит, – хохотнул Монте-Карло. – Слюна летит.
– А чё, дело говорит, – сказал Силя. – Что хотят, то творят. Чудищ этих на улицы выпустили.
