успешно ассистировали в мое отсутствие.
– Нет. К сожалению, он выпил две бутылки.
– Догадывались бы вы, сколько ему удалось, прошу прощения, выхлебать без вашего ведома.
– Доктор он выживет?
Илонов искренне рассмеялся. Вот и Настасья такая же циничная, хотя обвиняет в этом пороке меня. Неужели, чтобы доконать себя алкоголем, нужно подобно Леониду вкалывать дополнительные препараты?
– А как же тысячи людей, подыхающих ежедневно по всей России от этой отравы? – не отставала я.
– Так называемая недоброкачественная водка, органические нарушения… Не его случай. Слишком упитан для смертника. И стаж алкогольный символический, судя по давлению и границам печени.
– Вы меня утешили.
– Не ставил целью. Не надо доводить мужчин до поиска истины в вине, наркотиках. Для них она заключена в труде и спорте.
– Я доводила? Что вы себе позволяете, доктор!
– Что вы, дамы, себе позволяете. Впрочем, не будем ссориться. Можете подежурить около, если он не против.
Сергей Степанович Илонов извлек какой-то бордовый том и погрузился в чтение. Я принципиально уселась возле своего бывшего.
– Он не тебя имел в виду. Он вообще о бабах, – прошептал капельник.
– С вашими подругами незнакомые мужчины всегда так обращаются? Да, девки не счастливицы, оказывается, а мученицы.
– Не закон природы, конечно, но много чего говорят, не щадя. Я же советовал тебе представиться женой.
– Ладно, вынесу как-нибудь.
Доктор иногда отрывался от книги и мельком нас оглядывал. Если и прислушивался, то очень искусно. Тактично проявлял бдительность за высокий гонорар. Некоторые и до этого не поднимаются.
Не будь он столь суров со мной, и не держи я бывшего мужа в тяжко больных и очень с перепою нервных, поговорила бы о Леониде Садовникове. Страждущий задремал. Теперь я украдкой разглядывала Сергея Степановича Илонова: пышная седая шевелюра, обтянутые предпенсионной желтоватой кожей скулы, нос картошкой и блекловатые узкие губы. По выражению одного знакомого – смесовая внешность. Не сокол, не гриб боровик, а просто ухоженный русак. И нечего его глазенками сверлить. Я отвернулась. Действительно измученный спиртным экс начинал посапывать. И у Севки так же ноздри во сне подергиваются. Я крупно вздрогнула при воспоминании о сыне.
– Глицином не угостить? – насмешливо спросил доктор.
Более терпеть такой тон было нельзя. Я дотянулась до айфона экс-супруга:
– Привет. Что такое глицин?
– Ты вторые сутки сдвигаешься по фазе? – воскликнула Настасья глухим голосом. – Сейчас гляну в справочник. А, да, эта штука в педиатрии и наркологии буйных успокаивает, вялых бодрит. Тебя кто им кормит-то? Не отказывайся, полезно. Кстати, англичане
