все бесплатные клозеты в парадных здесь держали на замке. Вероятность встретить в Гамбурге знакомого из Союза бесконечно близка к нулю. Но в эту тысячную долю процента попал экипаж таллинского сухогруза «Ленинская гвардия», выходивший навстречу Бобу в составе четырёх русских троек. Романов заметил заслуженных контрабандистов «Совинфлота» раньше и приготовился к отступлению. Но сзади надвигались любители тёмного пива, которым резкий манёвр подшефного мог показаться подозрительным.
Разумеется, бегство финского журналиста от советских моряков заслуживает отдельного упоминания в журнале наблюдений. В первой тройке толпу рассекали: капитан, старпом и главный механик, назначенные в грядущем уголовном деле главарями преступной шайки контрабандистов. Им отводились почётные первые места в расстрельных лабиринтах Лубянки.
На здешней 5-й авеню комсостав изучал конъюнктуру и новые модели джинсов для нелегального ввоза в Союз. Тем удивительнее выглядела неожиданная встреча с ряженным Бобом в парике, который издали посылал морякам сигналы опасности.
На расстоянии прямой видимости жокей добавил драматизма гримасами и жестами, оставив далеко позади фирменные ужимки Краморова и Луи де Фюнеса. Топтуны держали дистанцию и не замечали интриги. Стороны сближались лоб в лоб, и Романов подал руками знакомый всем морякам сигнал тревоги. Капитан молча кивнул в ответ и увёл команду в магазин женского белья, где мореходов дерзко атаковал продавец-извращенец.
Спустя год, на закрытом судебном процессе этот подвиг спасёт подсудимых от «вышки».
Но сегодня им приходилось отбиваться от навязчивого трансвестита, норовившего продать каждому колготки в сеточку на ломаном русском: – Стоит вам одеть наше бельё, и вы сразу почувствуете эрекцию. Хотите попробовать? Я с удовольствием помогу вам в примерочной.
Экипаж во главе с капитаном, наплевав на заманчивый призыв, в ужасе бросился к выходу. В планах команды ещё значился экспресс-заход в ближайший бордель, где их обслуживали с большой скидкой. Четыре мулатки ударно пропускали всю команду «Гвардии» за полчаса, заслужив звания «лучших по профессии» и переходящее знамя со свастикой. Финский журналист в это время уже шагал по Рипербану, направляясь в следующий клуб битловской славы «Kaiserkeller», куда ливерпульская «четвёрка» в 60-м перебралась из «Индры».
Оба заведения располагались на улице Гроссе-Фрайхайт, которую так эффектно запечатлел первый фотохудожник «битлов» Клаус Ворман. Сегодня здесь из каждого окна доносилась мелодия «Dа-Dа-Dа», рождённая возмужавшим Клаусом уже в качестве продюсера группы «Triо». Друг юности «Битлз» примерно усвоил уроки Леннона-Маккартни, создав убойный хит сезона 1982 года.
Боба изрядно тошнило от тупого немецкого минимализма, а опусы ново-волнистой группы «Трио» вызывали расстройство жокейского желудка. Тот Рипербан с фотографий Клауса двадцатилетней давности
