по плечу всех музыкантов, которые яростно обсуждали чемпионат мира по футболу – вчерашний матч Италия-Аргентина.
– И что все носятся с этим молодым аргентинским нападающим? – недоумевал кудрявый и длинный тип, которого все звали Ёсиф. – Вчера этого хваленого Марадону намертво прикрыли, Аргентина и проиграла! – при этом Ёсиф разливал водку в подставленные граненые стаканы.
– Стоп! Стоп! – заметил маневр музыкантов Василич. – Вы что бухать сюда пришли?! Ну-ка завязывайте! Я вам не за это плачу, – грозно объявил он. – Пока первую сторону не запишем – никакой выпивки. Наш солист, после вчерашнего, и так еле на ногах держится…
– Я в ажуре! – возразил Алеша, не выпуская стакана из рук. – Лучше Василич, ты нам объясни: ты часом не еврей?.. Хватка у тебя такая деловая… А вот Ёська Шмеерзон – чистокровный еврей, но у него никой хватки. Только как скрипку хватать знает, да водку глушит похлеще иных русских!..
Музыканты рассмеялись.
– Уж хлеще тебя никто не пьет, Алеша, – разъярился Василич. – Ну-ка все по местам! Живо инструменты настраивать!.. А ты, голуба моя, иди сюда, определимся, что исполнять будем, – он забрал стакан из рук разочарованного Алеши и увел его в угол комнаты, показывать какие-то исписанные листочки.
Музыканты покорно разобрали инструменты, и разошлись по своим местам. Басист подсоединил электрический шнур к гитаре и подошел к крайнему висящему микрофону. Ударник встал за два небольших плоских барабана. Клавишник так и остался на диване, но подтянул ближе стойку с небольшой электроорганолой.
Между тем, Василич и Алеша вдруг громко заспорили.
– Не буду я это петь! – горячо возражал Алеша, от возмущения наивно и нелепо выпучив глаза. – Ну, что это: «А на вышке маячит, распроклятый чекист»!.. Это же чистая антисоветчина. На наши концерты смотрели сквозь пальцы, пока мы воровской романтикой занимались. А если в антисоветчики запишут – это конкретным сроком пахнет! Я потом в зоновской самодеятельности выступать не желаю!..
– Ну, какая же это антисоветчина, Алеша?! – возражал Василич. – Просто классическая лагерная песня: «По тундре, по железной дороге, где мчал товарный «Воркута-Ленинград»… Ее столько поколений пело. Ну и потом, у нас же с репертуаром – швах! Одно и то же перепеваем. В одной аранжировке, в другой, в третьей… Вот я и подобрал старые народные песни. Уверен, людям они понравятся, и новый альбом разойдется на ура. Артисту нельзя надоедать публике, иначе потом никому не будешь нужен…
Алеша перестал возражать и как-то сник. Только смотрел в окно на строящийся микрорайон с высоты девятого этажа, и словно ребенок, скреб ногтем по стеклу. Его белый костюм даже как-то осунулся на сутулых плечах.
– А мне, думаешь, не надоело? Столько лет петь «взял я фрайера на гоп»?.. Я уже ненавижу этот блат! Я ведь что угодно могу спеть: романсы, народные песни, эстраду, что хочешь!… Я ведь артист. А никто не верит. Вот даже ты не веришь в меня…
Мне
