с третьего этажа. Совсем молодая, да и зарплата не ахти – хором руководит в Доме Культуры, а там известно, какие зарплаты, – а каждое лето, каждый отпуск где-нибудь бывает, куда-нибудь ездит. Даже в Чехословакии была, и в Финляндии. А уж в Крыму или, там, в средней полосе, наверное, и не раз, не два. Да, Анна Ивановна – вот кто поможет Фимке с этим письмом! Фимка срывается с места, но тут же снова шлепается на стул. Уехала Аннушка, повезла свой хор в область на какой-то конкурс, вчера соседка, старая Стрючиха, говорила матери. Тоже собиралась, поморские свои песни петь, а муж не пустил: неча, говорит, на старости людей смешить, дома, вон, пой, возле печки, коли охота есть…
Нет, придется, видно, самой Фимке с этим югом разбираться. Карту, что ли, посмотреть? Куда же атлас задевался, вчера еще валялся на виду… А вот он. Фимка листает старый атлас, но ничего подходящего, что хоть как-то бы поведало ей о южной жизни, не находит. Масштаб мелкий. А что она сама знает о тех теплых краях? Вот Сочи. Говорят, там пальмы растут. Вот Крым. Только и слышала названия городов: Ялта, Симферополь, Евпатория. Севастополь – город-герой и Керчь город-герой. Это проходили в школе. Вот все эти города на карте. Черные точки, одни помельче, другие покрупнее. А как живут там люди, не разглядишь. Какие они там, у Черного моря? Такие же, как здесь, на Белом? Побывать бы и в самом деле. По телеку вот показывали, что вместо снега, зимой дождь.
А этот Володя из Костромы. Тоже большой город. Фимка берет в руки фотографию.
«… ездила по путевке в Крым. Там стояла ужасная теплынь, – Фимка смотрит на запорошенную снегом ель за окном, рябинку в инее, молочные разводы по краю оконного стекла, – мы ходили без пальто. А Черное море похоже на Белое. Только совсем не замерзает.» Дальше, сколько Фимка не напрягает воображение, дело не идет. Но мысль о том, что она провела зимние каникулы на берету Черного моря, ей ужасно нравится.
2
Вечером Фимка собирается в клуб. Напевая, она натягивает красное платье, сшитое на заказ в быткомбинате специально к Новому году, прикладывает к груди янтарные материны бусы. Очень даже ничего. Хорошо все-таки, что Миранда Иванна разрешила старшеклассникам ходить на танцы во время каникул. Они-то, конечно, всегда ходили, ходят и будут ходить на дискотеку, но в учебное время обязательно кого-нибудь выставят – для острастки – дежурные учителя, которые вместе с родительским комитетом бродят по субботам по домам особо «отличившихся», и, время от времени, заглядывают в Дом культуры или в клуб…
Фимка красит ресницы, накладывает тени – приятно чувствовать себя взрослым, что ни говори. После минутного колебания из-под шкафа выуживаются сапоги в фирменной коробке. Мать их не носит, и вряд ли будет носить – каблуки высокие, у нее от них ноги болят, а Фимке и каблук в самый раз. Сапожки австрийские, мягкие. Можно попользоваться, пока мать пошла к Стрючихе, консультироваться насчет своего радикулита. Стрючиха лечит травами и консультации
