и что ты будешь делать с этой справкой?
– Что?! У нас на троих две комнаты общей площадью пятнадцать метров, а на человека полагается четыре метра. Если нас будет четверо, то нам не будет хватать одного метра до нормы. Понял?
– Большое дело – один метр! Это по двадцать пять сантиметров на нос.
– Да, а то ты их не знаешь? Им надо будет кого-то сюда вселить, они миллиметры считать будут.
Откинув занавеску, Миша вошел в свою комнату и, присев на корточки, включил аппаратуру:
– Димон, иди сюда.
Я прошел к нему и сел на краю незастеленного с ночи дивана.
– Мама, а можно взять справку, что у меня двойня? – не успокоилась Света.
– Светуня, я же тебе говорю, нам и одного хватит, – ответила тетя Ира.
– Нет, ну просто чтобы уже наверняка. А врач вообще может установить на четвертом месяце, что у тебя двойня?
– Дадим врачихе четвертак, она тебе пятерых установит, – ответила свекровь.
– Правильно, а когда тебя спросят, где весь этот выводок, что ты им тогда скажешь? – подал голос Миша. – Цыгане украли? Или мы их в ведре утопили, чтобы не вякали по ночам?
Света между тем повернулась боком к зеркалу в двери шкафа и выкатила живот. Она была худая как глиста. Глистоватость, видимо, была тем качеством, которое позволило тете Ире принять невестку на свою крохотную жилплощадь. С такой можно было жить в тесноте и не в обиде. Места она не занимала. Взяв висевшее на ручке холодильника кухонное полотенце, Света скрутила его и сунула под халат. Снова выкатила живот. Получилась беременная глиста.
– Миша, надо будет позвать дворничку, чтобы она там убрала, и сразу начнем ремонт. Дашь ей десяточку.
– Десяточку дворничке, четвертачок врачихе, – недовольно заметил Миша. – А сами вы хоть что-то можете сделать?
– Ты хочешь, чтобы я своими руками убирала этот гной, да? – спросила Света. – А потом бралась за тебя?
– Помоешь с мылом и возьмешься.
В этот момент мои друзья походили на кладбищенских вурдалаков, делящих богатый склеп. До его прежнего обитателя дела им не было.
– А чего он покончил с собой? – спросил я.
– А хрен его знает, – пожал плечами Миша. – Дегенерат он и в Африке дегенерат.
– Может, любовь несчастная, – предположила Света. – К нему тут ходила одна.
– Ага! Любовь! – подала голос тетя Ира. – Я ее знаю. Проститутка валютная.
– Откуда у него деньги на валютных? – усомнился Миша.
– Может, она ему по любви давала, – предположила Света. – Меня лично одно возмущает. Ты хочешь покончить с собой, пойди и утопись в море! Чтобы потом никто не возился с твоим вонючим трупом!
– Так трупешник же потом все равно всплывет, – сказал Миша.
– Ну и что?
– А то, что все равно кому-то надо будет с ним возиться.
– Положи кирпич в трусы – и не всплывешь! – нашлась Света. – А главное напиши объяснительную записку, чтобы людям из-за тебя не морочили голову.
