духовный отец – иеромонах Кирилл (Павлов). Она стала первой духовной дочерью будущего старца. Он наставил её идти монашеским путём.
Схимонахиня Михаила в день пострига в схиму, Киево-Флоровский монастырь, 1996 г.
«Как я попала в монастырь? В Москве похоронили мою знакомую, молодую инокиню. Похоронили возле храма, рядом могилы батюшек, я сидела однажды подле могилы и думала: «Какая же она счастливая! Сподобилась быть похороненной в таком святом месте и рядом со священнослужителем. А я? Кто знает, где и когда Господь примет мою душу?» И вдруг рядом оказался мальчик лет девяти-десяти. После-то я поняла, что это был далеко не обыкновенный мальчик. Он будто прочитал мои мысли и сказал: «Посмотри, что у тебя написано в паспорте, там и будешь похоронена». Я открыла паспорт и ничего там для себя нового не нашла – указано, где родилась, прописка московская, и вдруг выпадает листочек с адресом одной моей новой знакомой – Киев. Поехала в этот замечательный город, и с 1953 года я монахиня Флоровского монастыря».
В архиве батюшки сохранилось письмо из Киева от схимонахини Михаилы (Елисаветы Горкиной): «…И нарекли меня схимонахиней Михаилой. Дивны дела твои, Господи! Это мне исходатайствовала из загробного мира великая старица – схиигумения Михаила, которая первоначально приняла меня во Введенский монастырь в 1953 году и предрекла, что мне все дороги открыты во святую обитель. И я в ней завершу своё земное шествие. Старица эта с шести до девяносто трех лет прожила в обители. В 1960 году ликвидировали Введенский монастырь, игумения Михаила перед закрытием приняла от афонского старца схиму. Нас разделили поровну – в Покровский монастырь и Флоровский. Мы с матушкой игуменией Михаилой оказались в разных монастырях».
О встрече с Павлом Санталовым схимонахиня Михаила вспоминает: «Это был чисто деревенский парень. Взгляд ясный, чистый, во всём поведении какая-то детская наивность. Но каким же он был вспыльчивым и резким, когда касалось неверного, по его мнению, толкования какого-то момента церковной службы. В то же время, он прислушивался к слову каждого. Особенно он имел уважение к тем, у кого высшее образование. Он мне рассказывал о своём участии в войне, о родителях, о том, что им довелось перенести в ссылке, в селе родном. Павел просил помочь ему определиться в жизни в это тяжелое время. Разные были советы, но он ни на чём не остановился. Я серьёзно порекомендовала поехать в Троице-Сергиеву Ла вру и поступить в семинарию. Сначала он отказался, и что именно потом его заставило последовать моему совету, не дерзаю предполагать. Думаю, что склонность к духовной жизни, заложенная в нас нашими глубоко верующими родителями. Только из святого семейства мог выйти такой подвижник, каким был Павел. Вскоре я встретилась с его мамой. Мало сказать, что это была верующая женщина. Она была прозорливой, духовно высоким человеком. И она мне сказала: «Моему сыну уготован Господом монашеский путь».
Младшая
