моего, побалуйте, не убудет от вас! Отогреетесь потом – водочкой у костра!
Делать было нечего, пришлось опять лезть в холодную воду.
– Эх, где только наша не пропадала, мать его! – решился Егор и начал торопливо раздеваться. – Василий, начинай рыбу чистить для будущей ухи, я немного поплаваю вместо тебя…
Было нестерпимо холодно, когда Егор и Алешка Бровкин медленно поплыли вниз по течению, крепко держа в руках дальний вертикальный шест бредня. Со вторым шестом шли – по щиколотку в воде – Гаврюшка Бровкин и царевич Алексей.
– Ух ты! – чуть испуганно профыркал старший из братьев Бровкиных. – Удар-то какой был! Шест чуть не выпрыгнул из рук! Давай, Данилыч, гребем от греха к берегу…
Удар действительно получился (у кого только – спрашивается?) очень сильным и коварным, у Егора даже противно и звонко закололо в позвоночнике. По широкой дуге они поплыли к берегу.
– Гаврюшка, так тебя растак, выбирайте с моим тезкой бредневую мотню! – громко и уверенно скомандовал маркиз Алешка. – Только нижнюю и верхнюю веревки одновременно тащите, так вас растак, и не давайте слабины! Иначе – вся рыба разбежится…
Егор отвечал за нижнюю направляющую веревку бредня, Бровкин – за верхнюю. Складывалось впечатление, что в этот раз улов будет небогатым: мелькнули несколько мелких серебристых карасиков, одинокий плоский подлещик…
– Да, не получилось в этот раз… – договорить заранее заготовленную фразу Егор не успел, последовал новый сильный удар, и он, потеряв равновесие, неуклюже растянулся на желтом речном песке.
– Сом, сом, большой сом! – донеслись звонкие мальчишеские голоса.
Он мгновенно вскочил на ноги, непроизвольно приоткрыв рот от удивления и восторга: в широкой мотне бредня, ближе к его противоположному концу, неуклюже и важно ворочался гигантский буро-черный сомяра.
«Пудов на десять—двенадцать, гнида речная, потянет!» – радостно отметил про себя Егор, и тут же в его мозгу раздался тоненький звонок, сигнализируя о наличии серьезной и гадостной опасности…
Могучая и сытая рыбина, решив бороться за свою жизнь до самого конца, неожиданно взвилась вверх, одновременно распрямляясь – подобно стальной разжавшейся пружине. Раздался звонкий и недобрый шлепок…
Это широченный сомовий хвост встретился с головой юного царевича. Через доли секунды тело мальчика – с громким всплеском – упало в темную речную воду…
«Он же плавать совсем не умеет! – похолодел Егор, мгновенно бросаясь в воду. – А еще от такого удара Алексей и сознание мог запросто потерять…»
Егор нырял раз за разом, неустанно шаря руками по каменистому дну, надеясь, что Бог все же есть на этом свете, и этот всемогущий Бог – непременно добр и милостив к чадам своим…
– Данилыч! – сквозь всплески воды долетел до него чей-то громкий голос. – Данилыч, вылезай, здесь царевич! Спасли уже!
Егор,
