орден – с совершенно непонятными конечными целями и задачами. Внешние атрибуты, символика? Кажется, строительный мастерок, чертежный циркуль, что-то там еще… Циркуль!!! Ну ладно, допустим, что Брюс стал „вольным каменщиком“. Это что, плохо? Совсем и не факт! Одно только смущает: каждый брат ордена масонского – обязан беспрекословно выполнять приказы других своих братьев, чей ранг (градус – по-ихнему) выше. Что там Яшке его старшие братья по ордену могут приказать? Неизвестно! То-то и оно…»
Он прошел через сени, поднялся по широкой лестнице на второй этаж, где располагалась их с Санькой супружеская спальня, из специального ларца достал три голландские курительные трубки, мешочек с английским табаком, подошел к окну. До бани было метров триста, недалеко от ее двери, на улице, виднелись две светлые фигуры. Егор положил курительные причиндалы на стол, взял со стеллажа подзорную трубу.
«Чего это они выскочили на улицу? Взгляни-ка!» – забеспокоился внутренний голос.
Петр, небрежно завернутый в белую холстину, тяжело отдуваясь и морщась, сидел на низенькой скамейке и болезненно поглаживал грудь – с левой стороны. Брюс же – уже в штанах и светло-розовой рубахе, видимо, от нечего делать, пытался большим острым топором расколоть толстую березовую чурку.
– Городской, что с него возьмешь! – усмехнувшись, пробормотал Егор. – Вон же, рядом совсем, лежит бронзовый колун…
Неожиданно – в окуляре подзорной трубы – лицо царя перекосила гримаса животного страха. Петр резко вскочил на ноги и начал медленно, неуклюже пятясь задом, отступать к банной двери, неожиданно споткнулся о березовый чурбак и неуклюже упал на спину…
– Что еще такое? – Егор мгновенно перевел подзорную трубу в сторону.
Со стороны темно-зеленого леса к хозяйственным постройкам приближался – короткими прыжками – матерый волк: седая морда – в клочьях розовато-белой пены, страшный оскал желтых зубов. От царя зверя отделяло метров шестьдесят—семьдесят.
«Ерунда! – заверил внутренний голос. – У Брюса-то – топор в руках, отобьется!»
Егор еще раз перевел подзорную трубу: Яков застыл на месте, улыбаясь странно и как-то облегченно, а потом – неуловимым движением – отбросил топор в сторону…
Глава пятая
Похищение царевича Алексея[16]
Егор положил на стол – рядом с курительными принадлежностями – уже бесполезную подзорную трубу, двумя скупыми движениями распахнул створку окна, выхватил из походной седельной сумки, висевшей на спинке стула, двуствольный пистолет саксонской работы, выстрелил – одним стволом, через открытое окошко, громко прокричал:
– Тревога! Все – к бане! – после чего запихнул пистолет за широкий пояс штанов, ловко перебросил ноги через подоконник, крепко держась за него пальцами рук, спустил
Похищение царевича Алексея – авторский вымысел.
