плафон? Это в обмен на еду?
– Нет, Сид, не на еду, – поспешил вступиться за Гая Тоби. – С едой придется потерпеть. Мы говорили о другом.
– Жаль, а я надеялся поесть. У меня от голода кружится голова, – вздохнул Сид. – Я попросил Метиса поделиться сухарем, но он мне нагрубил. Тоби, отбери у него сухарь! Я бы и сам, но ты же понимаешь, что я больной слабак.
Гай перебросился с Тобиасом понимающим взглядом:
– Сид, наше отчуждение только началось. Тоби правильно сказал, что всем нам придется потерпеть. Но потом, я тебе обещаю, будет легче. А с Метисом я поговорю. Мы соберем все, что у кого осталось съестного и разделим поровну.
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько терпеть?
– Не знаю, Сид. Свимми говорит, что достаточно трех дней, и банда Шака вымрет от жажды. Но я бы сделал скидку на их опыт в вопросах выживания и дал бы дней пять, а то и шесть.
– Мне не выдержать и трех. Да и нет ни у кого ничего съестного. Все съели еще на побережье. Гай, я тут подумал…. Только прошу, выслушай меня до конца, – неожиданно голос Сида дрогнул, и он торопливо отвернулся, спрятав повлажневшие глаза. – Гай, я хочу, чтобы вы, когда меня не станет…. Я хочу, чтобы вы наплевали на городскую мораль, и разделили поровну также и мое тело.
– Сид, заткнись! – не сдержался Тобиас. – Твое жертвенное нытье мне надоело еще на берегу! Я уже вижу тебя насквозь. Ты пытаешься нас шантажировать, давя на жалость. Никто не собирается делить твое тело.
Но Сид подчеркнуто безразлично пожал плечами и тяжело вздохнул:
– А что здесь такого? Вам все равно придется с этим смириться, если захотите выжить. Вы должны идти вперед. Да, я болен, но это не должно вас испугать. Болезнь моя незаразная. Вы можете меня съесть без опасности заразиться.
– Сид, еще слово, и я сам вытрясу жалкую душонку из твоей никчемной груди! Наберись терпения! Ты же слышал, что сказал Гай? Скоро баржа будет наша. Еще немного и они, – Тоби кивнул под потолок, – превратятся в высохшие мумии.
– А потом?
– Я же сказал, потом баржа будет наша.
– А что дальше? Где мы возьмем еду? Так далеко ты еще не заглядывал?
Тобиас не нашелся что ответить и обернулся за помощью к Гаю. Но на вопрос, что с ними станет, когда они захватят баржу, не нашлось ответа и у Гая.
– То-то и оно, Тоби, что мы старательно закрываем глаза на неизбежное, – продолжал Сид. – Сейчас всех нас объединяет страх перед Шаком. Но когда его не станет, каждый будет сам за себя. Наступит день, и от голода вы превратитесь в выслеживающих друг друга зверей. Мне будет легче, если я буду знать, что помог вам оттянуть это время и продержаться вместе хотя бы немного дольше, – Сид обреченно склонил голову и тихо произнес вдруг севшим голосом: – Пусть моя жертва не будет напрасной. Ты же знаешь, Тоби, раньше я ни в чем не знал нужды. У меня было все. Мне никогда ничего не приходилось терпеть. Ни пытки, ни холод, ни протухшую воду. И даже отказавший
