В Турции в это время скончался Селим Пьяница. Султаном стал его сын Мурад III. При вступлении на престол он сразу велел удушить пятерых своих братьев, младшего из которых буквально оторвали от материнской груди. Но в политике Мурад был куда более осторожным, чем отец. Для еврея Иосифа Наси, которого иностранные дипломаты почтительно именовали «дон Иосиф», дорога ко двору закрылась навсегда. Великий визирь Мехмет Соколлу, соавтор проектов наступления на Россию, сумел удержаться на своем посту, но его влияние значительно снизилось. В Персии начались междоусобицы, и Мурад III рассудил, что там можно поживиться гораздо легче. Колонны его янычар, артиллерии, конницы запылили по дорогам на восток.
А в Крыму умер старый враг России Девлет-Гирей. Престол занял его сын Мехмет-Гирей. Но жен у крымских ханов было много – а соответственно, и царевичей в избытке. Турецкого обычая избавляться от родственников здесь не было. Братья Мехмета от разных матерей считали себя ничуть не хуже его. Начались возня, интриги. Новому хану, чтобы его не свергли, срочно требовалось заслужить поддержку орды. Сделать это можно было только одним способом – захватить побольше «ясыря». На Русь идти было опасно: как бы, наоборот, не растерять авторитет. Мехмет-Гирей устремился на Украину. Выжег и разорил всю Волынь, угнал 35 тыс. невольников, полмиллиона голов скота. Речь Посполитая оставалась союзницей Крыма, но хан в очень вежливых тонах отписал Баторию, что он вовсе не нарушал мира. Просто крымцы «искали» собственных врагов, князя Острожского и низового гетмана Шаха. Правда, искать-то их было незачем. Все знали, что Острожский находится или в Киеве, или в своей резиденции, Остроге. А Яков Шах базировался в Немирове. Но к этим городам, где можно было получить отпор, татары даже не приближались.
Тем не менее Баторию пришлось притвориться, будто он поверил, отослать хану крупные суммы во избежание дальнейших набегов. Но Мехмет-Гирей обратился и в Москву. Причем царю он преподносил свой поход как разрыв союза с Польшей. Выражал готовность стать лучшим другом России, а ради дружбы просил «всего ничего»: отдать Астрахань, заплатить 4 тыс. рублей и свести казаков с Дона и Днепра. Ему послали «в подарок» тысячу рублей, разумеется, без Астрахани. А насчет казаков ответили стандартной отпиской: днепровские – подданные польского короля, а донские – «беглецы российские и литовские», ни от кого не зависят, и их велено казнить, если они появятся в государевых владениях. Хотя многие казаки находились не только во владениях царя, а в его войске. Как раз в это время Иван Грозный возглавлял поход в Прибалтику, взял ряд городов. А по окончании кампании дал пир всей армии, поднимал победные чаши с простыми воинами, в том числе и с казаками.
Ну а днепровские казаки-низовцы добавили головной боли Баторию. После недавней резни, которую турки и татары устроили в Молдавии, население ненавидело их ставленника, господаря Петра Хромого. Многие молдаване уходили к казакам. В Сечи жил побратим гетмана Шаха, Иван Подкова – свое прозвище он получил
