но неправильными чертами.
Лена поздоровалась. Махнула с улыбкой на Лялича рукой.
– Вольно.
Новенький внезапно вскочил, шагнул к Лене и, энергично жестикулируя, заговорил стремительно и горячо:
– Я психически совершенно здоров! – Взгляд больших темно-карих глаз был не горящий, но взволнованный и напряженный. Напряженность ощущалась во всем его облике. – Это недоразумение, что я…
– Ладно, ладно, – остановила его Ксюша. – Это мы уже знаем.
– Здесь только дурак может доказывать, что он не дурак, – заметил Лялич. Кто-то хихикнул, кто-то хохотнул. Они вышли.
Больные звали Лялича Йогом. В первый свой день работы в больнице Лена наткнулась на Лялича в коридоре.
– А я могу яйца со скорлупой есть, – сообщил он.
– Правда?
– Давайте яйцо – покажу.
Любознательная Лена сходила в сестринскую, принесла взятое из дома вареное яйцо. Он его мигом съел вместе со скорлупой.
– Скорлупа – это кальций. Полезно для организма. А сырые я в пищеводе могу давить. Еще яйцо принесете – я фокус покажу: на одном копчике посижу.
Лена сходила за яйцом.
Он закинул ноги за шею, расставил руки в стороны и стал раскачиваться на копчике.
– Надо же! – изумилась она.
– Упражнение из йоги, – пояснил Лялич.
За яйца, булочки или конфеты он мыл за санитарок пол.
На воле у него была семья, дети. Завел он и любовницу, в доме напротив. Однажды она вдруг сказала, чтобы он больше не приходил. Он убил ее. Труп решил спрятать на чердаке. Когда тащил тело вверх по лестнице, его заметили.
В столовой, во время завтрака, Лена поглядывала на Стасова. Ел он очень быстро, почти не прожевывая. Он все делал быстро.
– Зачем так спешишь? – спросил Умаров. – Никто не отнимет.
– Я всегда быстро ем, – пояснил новенький.
Умаров был уйгуром. Тридцати пяти лет, высокий, очень худой, с огромными глазами. Говорил он мало. Никогда не улыбался. Тягостное впечатление производил его жесткий, пронизывающий взгляд исподлобья. Этим взглядом он несколько раз посмотрел на Стасова, словно желая определить его суть. В отделении все больные его слушались. Купленное в магазине они отдавали на хранение ему. Он держал все в шкафчике, запирал его на ключ. Был в этом безупречно честен. В лагере несколько раз пытался бежать. И всякий раз безуспешно. Однажды с напарником сделал в лагере подкоп. Но они неверно рассчитали расстояние. Выбрались на поверхность на самой контрольной полосе. Их увидели, поймали.
Стасов первым закончил есть.
– Добавки? – спросила Лена.
– Да, пожалуйста.
Больные могли получать добавку сколько хотели.
Питание
