или недоверчиво качать головой, но думал уже о том, почему Стельмах порой производит на него такое же ошеломляющее впечатление и он, словно мальчишка на экзамене, начинает теряться, комкать мысли и мечтать проиграть партию не раньше двадцатого хода…
Громкий смех практиканта заставил Литвинова вздрогнуть.
– …так эта дурочка его спросила, может ли женщина стать выдающимся физиком, а Стельмах серьезно сказал: физиком – не знаю, а физичкой – наверняка. Все девчонки так и расплылись от удовольствия, а я к вечеру сообразил – ведь физичкой у нас в школе называли преподавательницу физики!
– Да, это здорово, – согласился Литвинов. – Это очень тонко. – Он посмотрел на часы. – Ну я, пожалуй, пойду подышать перед сном, вы не возражаете?
Корин не возражал, вернее, не рискнул возражать. Он сразу поскучнел, засуетился и стал убирать со стола посуду, кляня про себя судьбу. Приближался вечерний сеанс, генеральная отладка, и если он не даст очередного «петуха», не исключено, что уже завтра начнется поиск пропавших туристов. В такой ответственный момент Литвинов мог бы, казалось, взять наконец руль в свои руки!
С другой стороны, он уже немного понимал прославленного спасателя. Старика явно заели воспоминания… Да и длинноносая Вероника намекнула ему как-то после очередного сеанса отладки, что у Литвинова недавно были большие неприятности где-то на Марсе и нужно вести себя с ним… поделикатнее.
– Григорий Львович, а вы бы взяли в вашу группу одного молодого и неженатого специалиста? – тут же брякнул Корин, желая сказать спасателю что-нибудь приятное. И только встретив удивленный взгляд Литвинова, сообразил – Бог ты мой, ведь у старика нет сейчас никакой группы, он же работает здесь, на Селигере, простым старшим спасателем! Поделикатничал, нечего сказать, пороть меня некому…
– Игорь, – спокойно ответил Литвинов, чуть помедлив, – вы забываете, что я уже не Главный спасатель, и никакой группы мне не положено. Ни сейчас, ни в обозримом будущем.
– Это из-за того дурацкого случая на Марсе? – вспылил Корин. – Ну, когда случайно был покалечен один из ваших парней? И только из-за этого… вас… какая чудовищная несправедливость!
– Я думаю иначе, – холодно сказал Литвинов. – И вообще, вам пора приниматься за работу.
Корин еще раз вздохнул, смирился и не спеша стал подыматься по узкой винтовой лесенке наверх, фальшиво напевая старую песенку: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно».
Литвинов хорошо помнил, как это было. Он стоял у подножия большого красного бархана и наблюдал за демонтажем последней, третьей башни излучателей. Два больших пескохода были готовы к марш-броску, и нетерпеливый Гасан уже несколько раз осведомлялся, взрыва какой сверхновой ожидает товарищ начальник экспедиции, и напоминал, что прибыть в Большой Сырт они должны не в следующем столетии, а гораздо раньше. Вообще, очень плохо, когда в подчинении
