на настоящем. Исходить из того, что есть между ними сейчас, а не из того, что было раньше. До того, как она позволила чувствам к Дмитрию разрушить их отношения, до того, как сделала его героем своих романтических фантазий, хотя прекрасно знала, что бурная страсть всегда заканчивается разочарованием.
Дмитрий отпер дверь и шагнул в сторону, пропуская Эрин. В апартаментах почти ничего не изменилось, и молодая женщина не могла понять, радует ее это или огорчает. В просторном холле с деревянным полом гостей по-прежнему встречала коллекция произведений русского искусства – Дмитрий не стеснялся держать на виду даже яйца Фаберже. Эрин особенно нравилось одно, украшенное изумрудами и рубинами, но сейчас в переливах драгоценных камней на золотой сфере ей почудилось что-то издевательское.
– Проходи, – поторопил ее Дмитрий, который, по всей видимости, не собирался выпускать свою добычу из виду ни на мгновение.
Стеклянные стены гостиной позволяли любоваться на реку и деловые районы города, где концентрировалось все его благосостояние. Сама комната заслуживала внимания не меньше, чем панорамный вид. Дмитрий любил бонсаи – миниатюрные деревца, за которыми ухаживали специально обученные садовники. Почетное место посреди стола занимал японский клен с маленькими листьями всех цветов заката. Эрин, всегда выделявшая это деревце, засмотрелась на него, радуясь встрече со старым другом.
Налюбовавшись, она подняла взгляд на Дмитрия и увидела, что тот едва сдерживает гнев.
– Говори.
Колени молодой женщины внезапно задрожали, и она опустилась на кожаный диван, хотя Дмитрий не предлагал ей сесть. Эрин очень боялась показаться слабой в тот момент, когда все зависело от способности проявить силу.
– Не думаю, что смогу рассказать тебе что-то, чего ты не знаешь. Мы провели ту ночь вместе…
Эрин замолчала, не закончив фразу. Какая-то часть ее сознания до сих пор не могла поверить, что она оказалась в постели человека, который мог выбрать любую женщину на планете. Ее влекло к Дмитрию со дня знакомства – примерно так же, как людей влечет к океану, подавляющему их своими мощью и красотой. Она исподволь любовалась скульптурной симметрией славянских черт его лица и волосами цвета темного золота. Ни одна женщина на месте Эрин не осталась бы равнодушной к сочетанию атлетичного тела, быстрого, острого ума и оригинального, хоть и редко проявляющегося чувства юмора. Эрин старалась держать обожание при себе – показывать его было бы непрофессионально, а кроме того, она понимала всю иллюзорность надежды на взаимное чувство.
Она проработала у Дмитрия несколько лет. Он взял ее к себе с незначительной должности, которую Эрин занимала в недрах его компании. Отчасти потому, что она, в отличие от других сотрудниц, не теряла голову и дар речи каждый раз, когда Дмитрий входил в комнату. Эрин приучила себя не реагировать на его сексуальный магнетизм, не робеть перед харизмой и не обижаться на высокомерие. Она старалась общаться с Дмитрием так же, как с другими
