что делают с людьми в ЧК? Что с женщинами делают? Они не выдали меня… Ни этот старик, никогда не ведавший войны, ни Денисов…
– Вы нуждаетесь в отдыхе, Полина.
– Я ни в чём не нуждаюсь, – зеленоватые глаза вспыхнули. – Тем более, в отдыхе. Раньше я хотела отомстить лишь за одного человека. А теперь счёт увеличился.
– Куда же вы теперь?
– В Москву, Ростислав Андреевич. Там я тоже буду прежде вашего.
– Вы туда по собственному почину или по заданию?
– Разумеется, по заданию. Курск был лишь промежуточным звеном. А конечная цель – Москва. Мне нужно кое с кем встретиться там…
– Как же вы доберётесь до Москвы? Вас же задержат…
– Контрразведка задержала видную большевичку Евгению Гербер. Она оказалась довольно похожа на меня. Теперь у меня её документы, её легенда… Не задержат, Ростислав Андреевич! – Полина усмехнулась. – Меня теперь хоть в самый Кремль пропустят!
Арсентьев вздрогнул:
– Так вы не отказались?
– От чего?
– От вашей безумной идеи убить кого-нибудь из них?
Полина не ответила:
– Мне пора идти, господин подполковник. Простите.
– Полина, не делайте этого. Это ничего не изменит, разве вы не понимаете? За ваш выстрел страшную цену заплатят тысячи неповинных людей!
Но не слышала словно… Из небольшого саквояжа достала маленький букет свежих цветов, положила на пепелище, поклонилась низко и, проходя мимо Арсентьева, обронила лишь:
– Прощайте, Ростислав Андреевич. Мы с вами больше не увидимся, – и скользнула тонкой, долгой тенью по пустынной улице вдоль обшарпанных, потемневших стен уцелевших домов.
А ведь наверняка не знали в контрразведке о безумных планах, таившихся в голове этой несчастной женщины. Если бы знали, не послали бы никогда… А если вдруг удастся ей?..
Не успел Арсентьев подумать-представить, что тогда будет. Послышался стук копыт, и следом звонкий голос Родионова:
– Ростислав Андреевич, вот вы где! А я вас ищу!
Весь сиял Лёня, ёрзал в седле. Он хоть, в отличие от подполковника на ноги не жаловался, а предпочитал верховую езду пешей ходьбе. Он и в атаку верхом летел, хотя так опаснее было – слишком выделялся среди пеших частей. Но хотелось поручику покрасоваться. Была такая слабость у него. Знал он, что в седле прекрасно держится и выглядит молодцевато. Спешившись – хуже. Щупловат и росточком не вышел. Да и бравировал тем, что красных пуль не боится. Как генерал Тимановский. Последний, впрочем, в атаки пешим ходил, несмотря на хромоту. Шёл впереди частей, опираясь на палку, не выпуская трубки изо рта. Таким и запомнился со времён Ледяного. Но в этом Родионов отчего-то генералу не подражал.
– Ростислав Андреевич, я только что от моих! Живы и здоровы! – выдохнул радостное.
Ну, слава Богу! Хоть у кого-то все живы и здоровы. Искренне рад был Арсентьев
