своих сил…
Внутри вокзала, на первом этаже, стояло полусонное спокойствие. Людей было немного. Кто-то подходил, взглядывал на электронное табло, которое показывало время прибытия и отправления поездов, путь, на который они прибывают. Несколько человек стояло напротив табло, ожидая прибытия своего поезда. Я остановился поодаль, поставив пакеты на пол, тоже взглянул на табло. Поезда, идущего до Новокузнецка, еще не было. «Только бы не опоздал!» – подумал я, представив на мгновенье муку ожидания опаздывающего поезда. Но поезд пришел точно в срок, по расписанию.
Предъявив проводнице паспорт и билет, я вошел в теплое чрево плацкартного вагона, в котором на полках спали люди, ставшие пассажирами.
«Только бы храпунов не было!» – подумал я, идя по коридору, смотря по сторонам, надеясь найти свободную, нижнюю полку, чтобы улегшись на нее, добрать то, что недоспал ночью. Свободная, нижняя полка нашлась, и я, поставив сумку и пакеты вниз, снял фуражку и куртку и лег на голую полку, подложив под голову подушку и отвернувшись к стене. Поезд плавно отошел от перрона, пошел, постукивая колесами на стыках, покачивая вагон и навевая необоримый сон. Вскоре я мирно спал, сладко посапывая носом, изредка всхрапывая…
Проснулся я ближе к полудню по новосибирскому времени. Приподнявшись на локте, взглянул за окно. Если в Новосибирске еще шел снег, то здесь уже все дышало весной. Хотя было пасмурно, все небо затянуто серыми тучами, но снег уже везде стаял, щетинилась прошлогодняя сухая трава, вдали поднимались то ли сопки, то ли холмы.
– Кузбасс-батюшка! – сказал пожилой мужчина, сидевший напротив, – разница во времени с Москвой четыре часа.
– Да, да, – сказал я, во всем соглашаясь с попутчиком, и пошел в туалет, чтобы умыться.
Вернулся я, освеженный умыванием, прошел к проводнице, купил стакан горячего чаю и, вынув из сумки пачку печенья, начал чаевничать, глядя в окно… Кузбасс – шахтерский край! В этом я убеждался то и дело, видя за окном шахты, неподалеку от которых стояли поселки, в которых жили горняки, работавшие в этих шахтах. Я на мгновение представил прошлое; работяг, возвращающихся из забоя после смены, лица усталые, измазанные угольной пылью, зубы блестят, словно у негров, шахтеров встречают с цветами, с музыкой, снимают для кинохроники, они перевыполнили пятилетний план!.. Так было недавно, при Советской власти. Конечно, много было показного, много вранья. Теперь другое. Многие нерентабельные шахты закрыты. Но осталось еще много работающих и хорошо работающих, потому что порой мимо окон нашего поезда проходили товарняки, груженые углем, которые, возможно, шли и в наш город, везя топливо для ТЭЦ…
Поезд шел по расписанию, вовремя останавливался на станциях и вовремя отправлялся дальше. Но когда до Новокузнецка оставалось еще часа полтора пути, он встал на какой-то станции и простоял почему-то часа полтора-два, пропустив вперед себя пожарный поезд, потом товарный…
Я было взволновался, подумав
