воздержаться.
– Про Волкова не знаю. Он человек недалёкого ума, но люди с космодрома должны заинтересоваться моими исследованиями.
Никита приподнял брови и подвинулся поближе.
– Смотри, – с жаром выпалил Трофим, соскочил с бревна и веткой стал что-то чертить на земле, освещая рисунок карманным фонариком. – Допустим, это генератор…
– Допустим, – с сомнением глядя на каракули друга, уступил Никита.
– …Отсюда поступает сырьё для топлива, в нашем случае соединение тяжёлых металлов с водородом. Идёт расщепление: атомы металла оседают здесь, а здесь скапливается водород, где соединяется с кислородом, переходит в воду и поступает по трубке в отсек, стенки которого содержат жидкий азот – вода охлаждается и поступает в радиатор. Ну да тут всё понятно… атомы тяжёлых металлов под давлением и при высокой температуре распадаются, выделяется энергия, которая переходит в электрическую, а электрическая энергия, проходя через соленоид, создаёт магнитное поле. Магнитное поле включает антигравитацию, работает турбодвигатель. И этой всей рабочей энергии хватает только-только, чтоб все запустилось и как-то работало. Атомы тяжёлых металлов при распаде не могут дать больше. А если увеличить их процентное содержание в смеси, будет просто взрыв с неприятными последствиями. Тебе пока всё понятно?
Никита неуверенно кивнул. Лицо Трофима при слабом освещении карманного фонарика казалось безумным. Глаза горели, все мышцы лица приходили в движение, словно это помогало лучше донести информацию.
– Так вот, – продолжал Трофим, – если использовать вместо тяжёлого металла что-нибудь другое, концентрацию чего можно смело увеличить без угрозы для жизни, мы будем иметь супер двигатель и супер антигравитацию. Может тогда наши сраные стратолёты смогут покинуть стратосферу и выйти в открытый космос.
– Ты… хочешь всё это им рассказать?
– У меня есть шанс попасть на космодром. А зачем мне космодром, если ни мы, ни придурки-ириканцы ни разу не вышли в космос. Наши технологии почему-то не могут преодолеть земное притяжение настолько, чтобы выйти за пределы стратосферы. Я хочу предложить что-то новое.
– Ладно–ладно, а что ты собираешься предложить им вместо металла.
– Минерал. Кремний.
– Что?
– Да, кремний. Но тут давлением и высокой температурой не отделаешься. Я собираюсь использовать энергию света. Пока это кажется бредом, но я уже примерно знаю, как всё устроить. Это будет мощной ударной силой для молекул кремния. При распаде этого минерала выделяется большое количество кинетической энергии, которая на 98 процентов тратится на совершаемую работу. И только 2 процента на тепло.
Трофим бегал вокруг бревна, на котором продолжал сидеть Никита с приподнятыми бровями и полураскрытым ртом, и то теребил взъерошенные волосы, то импульсивно жестикулировал руками, поднимая их к небу.
– А, – произнёс несмело Никита, – а твой отец одобряет твоё увлечение? Я потому спрашиваю, потому, что…
