величина твоей десятины?
При виде тонких пальчиков и острых словно бритва зубов мое сердце заколотилось быстрее. В свое время Тамлин мне рассказывал, что водяные фэйри всеядны. И если в их пруду не осталось рыбы…
– Сколько золота ему нужно? Точнее, сколько стоит твоя рыба, если пересчитать на золото?
– Гораздо больше, чем есть у тебя в кармане.
– Но у меня есть не только в кармане.
Я торопливо сняла с руки золотой браслет, усыпанный рубинами. Ианта уверяла, что он больше подходит к моему сегодняшнему платью, чем серебряный, который я обычно надевала. Я протянула браслет должнице:
– Возьми.
Раньше, чем она успела протянуть тоненькую ручку, я сняла золотое ожерелье и вынула из ушей золотые сережки-капельки.
– Бери все. Отдай ему долг, а потом купи себе еды.
У водяной фэйри округлились глаза. В близлежащей деревне каждую неделю устраивали торговый день. И хотя продавцов было не ахти сколько – правление Амаранты отучило фэйри торговать, – там можно было купить все необходимое.
– Какую плату ты потребуешь? – спросила должница.
– Никакой. Я тебе не в долг даю, а насовсем. Бери.
Я протянула руки с драгоценностями.
Водяная фэйри хмуро поглядела на сокровища:
– И ты ничего не хочешь взамен?
– Ничего. Бери.
Фэйри, стоящие в очереди вблизи нас, все видели и слышали. Они недоуменно смотрели на нас.
Бросив еще один взгляд на драгоценности, водяная фэйри протянула к ним тонкие липкие пальцы. Они коснулись моих, и я сумела не вздрогнуть. В серых пальцах фэйри украшения напоминали солнечный свет, разлитый по водной поверхности.
– Спасибо тебе, – сказала она и теперь поклонилась по-настоящему. – Я не забуду твоей доброты.
Ее слова выскальзывали изо рта, словно рыба из воды. Я все-таки вздрогнула, когда взглянула в ее громадные черные глаза, угрожавшие проглотить меня целиком.
– И никто из моих сестер не забудет, – добавила водяная фэйри.
Повернувшись, она снова пошла к дому. На лицах караульных я прочла нескрываемый упрек.
Обедала я с Ласэном и Тамлином. Оба молчали. Взгляд Ласэна метался от меня к Тамлину, а потом – к своей тарелке.
Выдержав минут десять тишины, я положила вилку и спросила у Тамлина:
– В чем дело?
– Ты сама прекрасно знаешь в чем, – не раздумывая, ответил он.
Я промолчала.
– Ты отдала этой водяной фэйри свои драгоценности. Драгоценности, подаренные мною.
– У нас дом ломится от золота и драгоценных камней.
Ласэн шумно вздохнул и едва слышно пробормотал:
– Повторение пройденного.
– А почему мне нельзя было отдать ей драгоценности? – с вызовом спросила я. – Они для меня ничего не значат. Нет ни одной вещи,
