а возможно, и подальше от Ксарта.
Ракета пытается открыть люк, ведущий на взлетно-посадочную платформу, но тот заперт из соображений безопасности. Енот извлекает из кармана набор крошечных ультразвуковых отмычек и аккуратно пытается вскрыть замок. В его пугающе человеческих руках отмычки выглядят как хирургические инструменты.
Люк открывается, и нам в лицо веет холодный ночной воздух. Взлетно-посадочные платформы крепятся к опоре, возвышающейся над крышей «У Лири». Стоянка разрешена только посетителям бара. Выходя на платформу, мы видим раскинувшийся перед нами ночной город с его мутными неоновыми огнями и яркими окнами небоскребов. Под нами дымится здание бара, на воздушных трассах пробки из-за операции Корпуса Новы – галактической полиции, хранителей правопорядка, элитных офицеров Ксандара. В небе мелькают огоньки – синие, красные, желтые. Кругом шумят моторы.
– Вперед, – командует Ракета. – Садимся в наш крылатый транспорт и сматываемся.
Он ведет нас к субкомпактному гиперпространственному грузовичку, припаркованному у самого края платформы. Это далеко не самый надежный летательный аппарат, который мне доводилось видеть. Вид у суденышка потрепанный, и нарисованное на носу пламя, как и наклейка «Хочешь развить сверхсветовую скорость? Сигналь!» здесь, по-моему, совсем не к месту.
– Простите, – слышится позади голос командира Воинского Братства Друука, – мне кажется, вы забыли мне кое-что отдать.
Мы медленно оборачиваемся.
– Привет, – говорит Ракета.
Рядом с Друуком несколько перепачканных грязью и кровью бойцов. В боевых штанах Воинского Братства зияют свежие дыры Воинского Братства, и заметно, что в последнее время этим ребятам было не до смеха.
– Повторяю, вы забыли мне кое-что отдать, – шипит Друук.
– Я – собственность Ригельского колониального совета, – начинаю я, но Ракета меня обрывает.
Енот сверлит взглядом Друука.
– Отдать, говоришь? – переспрашивает он. – Пожалуй, ты прав.
В отличие от арены, взлетно-посадочная платформа не защищена блокирующим полем. Ракета выхватывает бластеры и палит из них с невероятной скоростью. Думаю, что в человеческой культуре это называется «ган-фу».
Бадуны бросаются в укрытия – по крайней мере, те, кто не падает замертво. Защищенный энергощитом, Друук сыпет проклятиями и отстреливается.
Под градом выстрелов Грут открывает люк грузовика и втаскивает меня на борт. Ракета бежит за нами спиной вперед, не прекращая огонь.
– На взлет! На взлет! На драный взлет! – орет он.
Внутри грузовика темно, тесно и довольно убого. Грут бросает меня на койку, заваленную картонными коробками и недочитанными голо-журналами, а сам забирается в пилотское кресло и запускает двигатель, даже не пристегнувшись.
Ракета запрыгивает на борт. Непрогретый двигатель жалобно воет, и грузовик с открытым люком поднимается в воздух. По обшивке стучат выстрелы,
