виде террористов, обличил их психологию, ведущую, ради идеи к погибели миллионов людей. Но его предупреждения не услышали. А послушались переустроителей жизни на новый лад – без Царя, без Бога, вроде Ленина, который называл Федора Михайловича – «этот скверный Достоевский»…
Олег Васильевич помолчал немного. Волнительно было для старого человека вспомнить прошлое, переживать его в своем сердце. Я тоже молчал, прихлебывал из бокала душистый чай. Сидел, отдыхая душой, чувствуя старорусский, отошедшей в небытие, уютный быт, блаженствовал. Когда в жизни еще придется испытать подобное, да и придется ли?
Олег Васильевич успокоился и продолжил:
– Вы не думайте, молодой человек, я своей вины с себя не снимаю. Были и мечтатели из дворян. Масоны-декабристы одни чего стоят. Пришли бы Пестели с Рылеевыми да Каховскими к власти, то они такую бы кровавую баню для России устроили, что только держись. Царя бы Николая Павловича, Помазанника Божия, с Семейством да и всех Романовых не пожалели – разорвали на кровавые клочки. Не зря же, когда пятерых декабристов, приговоренных к смерти, вешали, то на грудь им повесели таблички – «цареубийца».
Арестованных декабристов-дворян лично Государь Николай Павлович Романов допрашивал. Крамлола против Царской Власти – не шутка. Она попадала под церковную «анафему». Преступники-декабристы плакали, раскаивались, сожалели о содеянном, выдавали друг друга, доносили, раскрывали планы тайных организаций… Кто-то из декабристов сошел с ума. Кто-то покончил жизнь самоубийством. Человек сто двадцать преступников, лишив всяческих званий, приговорили к каторжным работам в Сибири. Герцены да Ленины создали из них легендарных личностей – мужественных борцов-мучеников против Царского Самодержавия, страдальцев. М-да, м-да…
Хотели дворяне, безрассудно хотели отрешить Царя от власти… Ну, в феврале 1917 года отрешили, и что получилось в итоге? Крах Российской Империи. Чудовищное преступление – в ночь на 17-ое июля 1918 года екатеринбургское убийство благороднейшего человека, кристальной чистоты души, Царя Николая, Помазанника Божия, прекраснейшей женщины, любящей матери семейства, нежно и мужественно ухаживающей за своим больным сыночком…
Олег Васильевич задышал часто-часто, всхлипнул…
– Царицы Александры Федоровны… И Царевича Алексея – этого светлого отрока, и Царевен – этих чистых, девственных барышень не пожалели. Всех, всех убили, истыкали штыками. Без суда, без следствия. Тела убиенных довезли на автомобиле до Ганиной Ямы, раздели до нага, разрубили на куски и сожгли на кострах, поливая серной кислотой… Ужас, ужас, что сотворили!
В Москве ждали отчет о проделанной работе. Шло заседание Совнаркома. В это время в президиум Якову Свердлову передали записку. Он торопливо ее прочитал. Глаза у него радостно блеснули. Он довольно усмехнулся и попросил слова. Ему предоставили. Он сказал: «Товарищи! Сегодня ночью в Екатеринбурге
