еще одну глубокую затяжку, отец рукой развеял дым перед лицом.
– Меня долго не соединяли, потом медсестра отказывалась идти в операционную… потом она все-таки позвала доктора… В это время жена уже чувствовала, как анестезия овладевает ею… А потом вошел доктор и сказал ей, что звоню я. И что я прошу ее спасти жизнь нашему ребенку. И что я люблю ее…
Отец поднял влажные глаза и увидел, что Чески смотрит в спину Питера, и что взгляд этот пристален, и что не понять уже, в какой момент его рассказа Питер стал объектом такого сосредоточенного внимания.
– Малыш! – позвал доктор. – Подойди ко мне еще разок.
Питер послушно подошел к креслу и вяло моргнул.
– Ты сейчас говорил о необходимости вам с отцом уехать отсюда. Почему ты это сказал?
– Потому что скоро этой гостиницы не будет.
– Вот так… – Отец заметил, что доктор растерялся. – Как это понять, Питер?
– Так как вы только что сказали: вот так.
– И ты хочешь поскорее отсюда уехать, потому что тебе кажется, что гостиницы «Анна» скоро не будет?
– Именно так.
Чески взял Питера за локоть.
– Землетрясение, Питер? Наводнение? Или, быть может, метеорит?
– Последнее больше похоже на правду, – помедлив, ответил Питер.
Он устал. Он хотел высвободить локоть из цепкой руки этого старика, но боялся огорчить этим отца. Впрочем, Чески разжал пальцы по собственному желанию.
– Ладно, Питер, посмотри, что еще есть в этом номере. На столе в соседней комнате есть минералка. Ты хочешь пить?
Сообразив, что его уши лишают возможности слышать то, что для них не предназначено, мальчик кивнул и направился в другую комнату. На столе он нашел бутылку «Перье». Свинтил крышку и сделал глоток. Кресло стояло рядом. Он опустился в него и стал ждать. Он привык к ожиданию.
– Я предстал бы перед самим собой шарлатаном, если бы затянул алгоритм нашего разговора с целью оправдать обусловленный гонорар, – донеслись до Питера непонятные слова доктора. – Мой диагноз будет краток. Ваш мальчик при всей своей малоподвижности относится к категории гиперактивных детей. Разница лишь в том, что у тех это проявляется в непоседливости, таких называют – «егоза», а Питер живет внутри себя. Его защищает от внешних проблем сотворенный им мир иллюзий.
– Вы хотите сказать, что он лжет? – уточнил отец. – То есть вы увидели во мне человека, которого могут провести детские сказки? Но разве я не говорил вам, что эти сказки удивительным образом сбываются?
Питер слышал, как мягко скрипнуло кожаное кресло – отец встал из него.
– Пан Чески, я приехал к вам не для того, чтобы вы выяснили, притворяется мой сын видящим будущее, или же он на самом деле владеет этим даром. Я надеялся услышать от вас рекомендации по устранению этой проблемы.
– Если
