style="font-size:15px;"> – Не видел объявления?
– Видел, но… черт, я забыл.
Он поставил бутылки на ленту.
– После Нового года будем работать круглосуточно. Петр говорит. ремонт шоссе приведет к нам новых покупателей.
Виктор оглянулся на безлюдное помещение, вызвав у Алисы улыбку.
– Кстати, что там случилось? – кивнул он в сторону окна, украшенного гирляндой.
– Ты про аварию? Ужас! – округлила глаза Алиса.
Виктор достал из бумажника пластиковую «Мастеркард», исподлобья посмотрел на Алису и убрал карту обратно.
– Лобовое столкновение?
– Я сначала подумала, там арбуз кто-то разбил, – Алиса набрала в легкие воздуха и покачала головой. – А потом поняла – откуда зимой арбузы… Зря я туда ходила. Жалею теперь.
Виктор нахмурил брови.
– Странно, я видел только одну машину.
Алиса по-девичьи посмотрела ему прямо в глаза.
– Там была не совсем машина.
– В смысле? – спросил он, протягивая тысячерублевую купюру.
– Ну, в смысле не легковая, – Алиса взяла деньги, отсчитала сдачу, – знаешь сарай, как у дяди Андрея, с большой буквой «вэ» на решетке?
– Дабл Ю?
– Наверное. Он в яме, возле складов, – девушка приложила маленькую ладонь к основанию шеи. – Представляешь сколько там?
Виктор посмотрел в окно.
– Метров тридцать?
– Если не больше. Мы подумали, что взорвалась цистерна на Фабрике, но потом этот треск, визг, и…
Алиса замолчала, застывший взгляд ее больших глаз устремился сквозь окно на дорогу. Тонкие пальцы перебирали цепочку с крестиком.
Виктор хотел еще спросить что-то, но раздался звон колокольчика – в магазин вошел полицейский огромного роста. Фиолетовый бушлат и шапка его были усыпаны снегом. Виктор подхватил пакет и направился к выходу.
Проходя мимо полицейского, краем глаза он уловил, как тот, будто оступившись, стал заваливаться назад. Угол крена показался Виктору чересчур значительным, и он выставил руку, уперев кулак прямо в букву «П» термотрансфертной надписи «ДПС» на широкой спине.
Полицейский обернулся. В его лошадином лице отразилось искреннее, почти детское удивление. Он протянул неуклюжую руку, будто захотел дотронуться, но Виктор шагнул назад, и неловкая рука, упакованная в толстый рукав с двумя светоотражающими полосами, задела стенд со жвачками, с грохотом его опрокинув.
Виктор заметил, что никто в магазине – ни охранник, ни девушки-кассирши – никак не отреагировали на это. Они сидели неподвижно, словно восковые фигуры, не обращая внимания на шуршание обертки и треск карамели под тяжелыми полицейскими ботинками. Этот шум в абсолютной тишине резал слух, словно ржавые ножницы бумагу.
Виктор пожал плечами и вышел на улицу.
Звон
