Флора, – согласился он. – Пусть будет так. Пусть он живёт с нами. Я научу его всему, что могу делать сам. Надеюсь, из него получится добрый человек и настоящий мужчина.
Флора обняла мужа и прижалась к нему всем своим телом.
– Обязательно получится, – радостно прошептала она, целуя мужа и неловко вытирая катящиеся по щекам слёзы. – Спасибо.
Этой ночью, так незаметно пролетевшей, они не легли спать, а всю ночь просидели рядом с кроватью, глядя на спокойно спящего ребёнка, строя планы на будущее и радостно улыбаясь друг другу. Мир изменился, и изменился он в лучшую сторону.
Утром мальчик открыл глаза и, увидев их рядом, приветливо улыбнулся. Потянувшись, он начал что-то говорить на своём певучем языке, но сразу же нахмурился и замолчал, наверное, вспомнив, что его не понимают. Пристально посмотрев на Дэна, а затем на Флору, он снова улыбнулся и, положив себе на грудь руку, мягко и отрывисто произнёс:
– Луан.
Немного помолчав, он повторил:
– Луан.
Флора схватила Дэна за руку.
– Это его так зовут – Луан. А меня зовут Флора, – быстро сказала она, подаваясь вперёд и указывая пальцем сначала на себя, а затем на мужа – А это Дэн.
Мальчик кивнул головой и по очереди коснулся их рукой.
– Флора. Дэн.
– Да, маленький, да, – радостно воскликнула Флора, прижимая Луана к груди. – Флора и Дэн. Теперь мы будем жить вместе, ты и мы. Мы будем твои родители, твои новые родители, мама и папа, – и снова слёзы радости щедро покатились по её щекам, но она продолжала говорить, не замечая их. – А ты будешь наш сын. Любимый сын. Навсегда. Наш любимый сын – Луан.
Услышав своё имя, мальчик тоже что-то сказал, а Дэн сгрёб их своей мощной рукой и прижал к себе. Плевать на соседей.
*****
Ощущение мира вернулось ко мне сразу, будто бы я только что проснулся, но, увы, я не спал, неудобная, неестественная поза и тупая боль в затылке легко доказывали мне это. Мои измученные нервные клетки, тут же, услужливо и поспешно, подсказали, что выкрученные за спину руки, а заодно и ноги, крепко стянуты верёвкой, и именно по этой причине я не спешил открыть глаза или поменять эту, вымучившую меня, позу. Но вокруг всё было тихо. Странная такая тишина, непривычная. Выждав ещё несколько минут и не услышав ничего нового, я медленно поднял веки и, насколько это было возможно, вращая только зрачками, огляделся. Честно сказать, то, что я увидел, никак не укладывалось у меня в голове. Я даже усмехнулся, и это не смотря на своё незавидное положение, удивляясь не тому, что я здесь, а тому, что сразу не узнал заполонивший собой воздух и щекочущий ноздри запах, запах свежескошенного сена. Я лежал на нём, разбросанном неровным слоем по всему земляному полу, в углу какого-то сарая или чего-то такого же. Сарай был сколочен из обычных, грубо-обработанных, точнее, совсем необработанных досок,
