что пыль с балясин и стен сама валилась на пол. Никому не надо было подметать пол щеткой или стирать тряпкой. Все и так отлично!»
Петр узнал от Насти, что она днем после спектакля гуляла по городу с его учеником, предупредив шутливо:
– Не стоит увлекаться. Артем Шминке – способный парень, но когда он станет великим музыкантом или композитором пройдут годы.
– Ну и что? Ведь мы с ним друзья по студии. На большее никто не замахивается, – боясь, что ее отругают, устало сказала она.
Настя, выдержав паузу, запомнила, что предрек своему ученику брат, который впоследствии уехал за границу и прославился там.
В один из весенних дней старший лейтенант Кирьянов снова появился около дома, где проживали все соседи будущей звезды театральной сцены – Насти Невежиной. Он продолжал расследование исчезновения Безбедновой Галины. Жильцы с уважением выслушивали его вопросы, но никаких новых свидетельств никто не предъявил. Обойдя окрестности на противоположной стороне улицы – ряд одноэтажных частных домов, он снова вернулся под вечер к двухэтажному, из красного кирпича, коммунальному дому, по соседству с тем, где пропала гражданка Безбеднова.
– Могу я поговорить с Борисом Павловичем? – спросил следователь у маленького худенького татарина, сидящего на деревянной нижней доске калитки больших темно-красных ворот, ведущих во двор.
Входная дверь, ворота и забор были одного цвета. Домовитый Али лично сам периодически окрашивал их, чтобы все выглядело, как новое, так как питал симпатию ко всем соседям первого этажа, а особенно к маме Насте – Нине Афанасьевне – за то, что она лечила изредка его троих детей и тех, кто жил по-соседству.
– Я живу на втором этаже, чего вы хотели? – озадачил Али Тугушев следователя. – Ладно, сейчас позову…
Татарин занимался окраской меховых изделий в красные цвета, комбинируя марганец и кадмий, чтобы перелить из одного таза в другой, а потом вылить в емкость и сдать на Кожзавод для окраски обуви, замши, дерева. Всего, что нужно для производства качественных товаров широкого потребления. А сейчас он отдыхал и проветривался, выйдя из полуподвального запаха, где проводил все свободное время, исключая зимний период.
Жилец метнулся к входной двери, и через минуту появился Борис Павлович в одном синем костюме в сопровождении сына – Петра, на котором был джемпер, окрашенный таким же цветом, какую краску сдавал Али потребителям.
– Добрый вечер, – поздоровался следователь с уважаемым пенсионером. – Слышали что-то о смерти в соседнем белом домике?
– Да, все мы с соседями обсудили этот факт и пришли к выводу, что она покончила жизнь самоубийством и лежит где-то на Кумысной поляне или в лесу, – Борис Павлович представил общую версию.
– У меня к вам дело, – вставил тут же Петр, не дав
