Сумгаит. По телевизору нагнетали и без того нервическую обстановку: на юге вооруженные столкновения, в городах перестрелки среди бела дня, в столице мафиозный раздел собственности.
В обществе царили беспредел и обман поистине библейских масштабов – от афер с ваучерами до финансовых пирамид типа «Мавроди» и «Хопер». Убийства известнейших людей – Листьева и Талькова потрясли народ, но вскоре померкли в потоке больших и малых катастроф, которые с оголтелой радостью преподносили средства массовой информации. Освободившиеся от цензуры газеты писали ужасы – про метровых крыс в московском метрополитене и дедовщину в армии.
Полки магазинов и раньше не радовали глаз изобилием, а теперь опустели совсем. Чтобы прикрыть их бесстыдную наготу, продавцы уставили их полукилограммовыми пачками «индийского чая» в упаковках ядовитого синего цвета с белым слоном. Содержимое тоже было ядовитым, не чай, а пойло, воняющее слоновьим пометом – Вероника попробовала однажды в гостях и зареклась покупать.
Заговорили о вводе продуктовых карточек – и это в богатейшей стране, в мирное время!
«Шок» не кончался. Набирал обороты. Наверху политическая неразбериха и борьба за власть, народ брошен на произвол судьбы. Предприятия перестали выдавать зарплаты. Руководители подумали: зачем платить, когда можно не платить. Также подумало и государство и перестало выдавать пенсии.
Как жить? Кто имел дачу, перешел на самообеспечение – на картошку, квашеную капусту и заготовки. А что делать остальным? Пожилые – самые беззащитные, умирали массово. Особенно этот мор был заметен в поселках как Иваньково, где все друг друга знали и жили как одна семья.
Людей так резко опустили в пучину проблем, что ощущение радости, не говоря о счастье, полностью исчезло из атмосферы.
Не до того.
Выжить бы.
Хаос на государственном уровне – неудачное время для личных несчастий, а?
2.
К Веронике подбиралась депрессия. Всё, абсолютно всё, было плохо. С мужем развелась, мать – Вероникина помощь и опора, умерла. Осталась она сиротой. Отец не в счет, он бирюк и злыдень, был сам по себе.
Работу не нашла. В поселке действующих предприятий два – завод да холодильник. Завод с громким названием «Иваньковский опытно-экспериментальный, механический» заказов давно не получал и дышал на ладан, как многие другие предприятия. С холодильником непонятное происходило: его кто-то приватизировал и, уволив старых работников, продал другому предпринимателю, а тот, вроде, собирался его финнам перепродать, но что-то застопорилось.
В Калуге дела не лучше – шли массовые сокращения, а кого не сокращали, те месяцами работали за «шиш». Их зарплату директора прокручивали в банках, наживаясь на процентах, а работников «кормили» обещаниями. Лишь немногие предприятия обходились честно
