Припомнилась родная долина Елань. Какая там в это время красота – жёлтые дубы и красные клёны окрасили крутые склоны хребта Тачин-Чтан20, а между ними под ещё зелёными ивами чистыми холодными струями течёт река. Как вкусна в ней вода!
Жара утомила не только Сиантоли. К полудню к нему в тень стал собираться его десяток. Первыми пришли Братья. Большой угрюмо привалился к прохладной стене и замер в таком положении, не проронив ни слова. Брат Малый вошёл во двор как-то боком, вихляющей походкой, он постоянно вытирал ладони о штаны и озирался по сторонам, с лица не сходила блудливая улыбочка. «Нашкодил где-то», – подумал Сиантоли.
За братьями пришли Котёл со Стрелой, Котёл принёс ещё корзинку с сушёными фруктами, к ней сразу потянулись Братья, а Стрела молча снял со спины мешок и положил рядом с ранее принесённым Котлом.
Ещё пара Гончар и Рыбачок (Сиантоли уже знал по именам всех бойцов своего десятка) приволокли огромный железный котёл.
– Может, поменять удастся, – сказал Гончар, – или самим сгодится.
Последними подтянулись Хохотун и Неспеши, оба загадочно улыбались. Неспеши снял с плеча бурдюк, вытащил затычку, подал Сиантоли.
– Начинай, командир.
Сиантоли отхлебнул кислого вина, противного, но прохладного, повторил, передал соседу. Было заметно, что Хохотун и Неспеши уже не однажды к бурдюку приложились. Хохотун потирал руки, улыбался и всё никак не решался высказать то, что давно рвалось наружу.
– А княжна-то оказалась мастерицей в любовном деле! – наконец выпалил он. – Эти, герои из Пятого десятка Третьей сотни – слабаки, сутки не продержались. Вот это женщина!
– Это чего они не продержались? – угрюмо спросил Брат Первый.
– Ну, всё, не могут больше, утомились. Это им не на городскую стену лазить. Продали её во Второй десяток нашей сотни. Мы к ним, во Второй, заглядывали – весело у них! – энергично рассказывал Хохотун.
– Что, и вам перепало? – с завистью спросил Рыбачок.
– Не дали. Жадные. Выкуп требуют, – вздохнул Хохотун. – А давайте выкупим, а? Давайте! Куда нам эти трофеи копить? Может убьют завтра, а тут – княжна!
– Тебе девок что ли мало? В любом дворе бери, какая понравится, – попытался урезонить Котёл.
– Так эта благородных кровей. Она, говорят, такое умеет!
– Не спеши отдавать добро за траченный товар, – сказал Неспеши. – После двух десятков монгольских всадников она уже забыла, как её саму зовут. Да и все они одинаковы. Я свою долю не дам.
– Я тоже, – сказал Котёл. – За бабу добро отдавать не стоит. Лучше жратвы наменяем.
– А я бы отдал, – тихонько сказал Стрела и засмущался.
Солдаты дружно расхохотались и пустили бурдюк по второму кругу. О княжне больше не говорили.
Сиантоли
Тачин-Чтан – сейчас хребет Партизанский на юге Приморского края.
