из кучки болтунов превратилась в настоящую подпольную организацию.
Глядя на зеленоглазого хищника, так непохожего на большинство великоземлян, с которыми Харроту-а-Барра приходилось иметь дело прежде, он лишь остро сожалел, что столь тщательно подготовленная операция сорвалась и повторить ее было невозможно. Несостоявшемуся властелину Земли-Родины, куда ему вскоре предстояло вернуться, оставалось лишь одно. Прийти в Храм Освобождающей Смерти и броситься на Вечно Вращающийся Клинок Бога. А пока пусть этот контрразведчик допрашивает, если хочет, пытает, давит на совесть, хоть кожу живьем снимает, ничего ему потомственный герцог Торрос не скажет. Не на того напал.
– Знаешь, Харрот, – после долгого молчаливого сверления кошачьими глазищами произнес глава Карантинного Комитета, – я не собираюсь вытягивать из тебя омерзительные подробности вашей крысиной возни в Старооскольском лагере. Хотя бы потому, что мне все известно. Мои люди вели вашу Хашараппу с момента ее возникновения. Потому нам и удалось взять всю банду в считаные часы. Правда, не думал я, что у тебя так быстро сдадут нервы и ты бросишься убивать своих соплеменников, а потом и вовсе начнешь угрожать жизни детей. А ведь даже претенденты на трон не убивают своих братьев, покуда они не достигли совершеннолетия, не так ли, Харрот-а-Барр Торрос?
«Прием, конечно, дешевый, – думал Лордкипанидзе, равнодушно наблюдая, как квадратное лицо ракшаса покрывается голубоватыми пятнами, – но всегда срабатывает…»
Скрюченные пальцы Харрота шевелились, будто лапы раздавленного паука. Глава Кей-Кей чувствовал, как этому мерзавцу хочется вцепиться ему в глотку, поэтому нанес последний удар по самолюбию террориста:
– Как же так случилось, Харрот, что ты, прославленный поединщик, не устоял перед девчонкой? Да и твои отборные бойцы – тоже? Заметь, все вы были вооружены нашим «чудо-оружием», с помощью которого собирались дорваться до мирового господства…
– Хватит! – каркнул несостоявшийся герцог всея Ракшаса. Вскочил, но не для того, чтобы кинуться на врага, владеющего невидимым, но неотразимым оружием правды, а потому, что не мог сидеть в предательски уютном, расслабляющем кресле, лукавом, как и весь этот непостижимый мир. – Хватит! Никакая она не девчонка! И не человек! Она – демон!
Тогда глава Кей-Кей тоже поднялся и, глядя сверху вниз на преступника, который вдруг съежился, словно проколотый рыбий пузырь, произнес:
– Благодарю тебя, Харрот-а-Барр Торрос. Это все, что я хотел от тебя узнать. Счастливого возвращения на Землю-Родину!
Они были совершенно одни в кафе на верхнем этаже здания Карантинного Комитета, что на Воробьевых горах. За окнами кружились снежинки. Окрест, сколько хватало глаз, простиралась залитая огнями ночная Москва. С высоты триста тридцать шестого этажа она казалась драгоценной чашей, полной самоцветов.
