мой мальчик, ты же знаешь: рак пока неизлечим, – грустно и тихо говорила уже слабеющая мать.
– Я бы тебя вылечил! – упорно повторял Кемаль и метался в поисках лекарств, врачей и заработков. – Зачем я стал полицейским?!
Но после смерти матери, пережив отчаяние и боль утраты, он вернулся к своей работе и больше не позволял себе ни о чем жалеть. Выбор сделан, и надо работать.
Он уже давно понял, что время вестернов и шерифов прошло, что подвиги полицейский совершает крайне редко, что даже важные решения принимает не он, а начальник. Что многие его коллеги думают только о себе и о карьере, а «справедливость» и «правосудие» – просто слова для митингов и газет. Что загадочные убийства не совершаются каждый день. Что сыщики никогда не раскрывают преступления в одиночку. Что будни полиции – это не активная борьба с абстрактным злом или таинственным злодеем, а отчеты, досье, информация, заносимая в компьютер, неприятные разговоры с торговцами наркотиками, с сомнительными иностранными девицами, с мужьями, избивающими своих жен и детей…
Но и эту работу кто-то должен делать.
Кемаль не считал себя неудачником, но он не мог не видеть, что, посвятив все свое время вроде бы любимому делу, он не так многого достиг. Солидных постов не занимал; гениальные догадки, позволяющие мгновенно раскрыть какое-нибудь сложное дело, его не осеняли; погони и перестрелки он, как в детстве, видел только на экране. Когда было желание включить телевизор ради кино. А его, как правило, не возникало.
В свои тридцать пять лет Кемаль все еще был холостяком и подозревал, что им и останется. Несколько попыток сестры его женить не удались, а у самого Кемаля не было ни времени, ни сил, чтобы этим заниматься. Он видел, что знакомые девушки в первую очередь интересуются его положением и доходом; что в его родном провинциальном городишке есть немало таких, которые с радостью согласились бы стать его женой и переехать в более комфортабельный и престижный Измир; что родители потенциальных невест внимательно приглядываются к нему, как к любому неженатому мужчине; что в Измире браки заключаются как будто и не по расчету, но и не без расчета; что его деревенские родственники уже подозревают, что он болен или у него что-то не в порядке с сексуальной ориентацией… скука, да и только.
Жениться только потому, что пора, нужно и прилично, жениться, все взвесив и поразмыслив, обсуждая с будущей тещей проблемы приданого и размеры двуспальной кровати… нет-нет, только не это!
Половина «подходящих» девиц получила дорогое образование, и их не устроит одна машина на семью из двух человек. И его недорогая машина – даже в качестве второй. У них масса претензий, они привыкли два раза в неделю обязательно ходить в парикмахерскую, делать маникюр, педикюр, прическу и встречаться с подружками в престижных кафе.
Другая половина «подходящих» девиц была простовата, склонна к полноте, прекрасно готовила, этих не интересует ничего, кроме кухни и детей, и муж, приходящий и уходящий на работу, когда ужин давно остыл, а дети уже или еще спят, их
