на Катю. Та поставила пакет на кресло, и стало заметно, что она ждет ребенка.
Ничуть не смущаясь присутствием мужчин, она развела руки в стороны, повертелась, демонстрируя появившийся живот, и радостно сказала:
– Видишь, на кого я стала похожа! Как это… бегемот!
– Поздравляю, – улыбнулась Айше, – и когда же?..
– В августе. Будет Лев по гороскопу.
– А когда вы приехали? Я сегодня смотрела на твои шторы и была уверена, что вас нет, – Айше потихоньку посмотрела на Кемаля, и он ответил ей то ли веселым, то ли насмешливым взглядом: вот, мол, чего стоят ваши наблюдения за шторами. И тут же Айше каким-то боковым зрением заметила, что этот мгновенный обмен взглядами не укрылся от Октая и он слегка помрачнел. Или он был мрачным и до этого? Только бы Катя опять не заговорила о романе! Айше едва пришла в себя от шока, вызванного ее неожиданным вопросом. Она не сразу поняла, что речь идет о ее книге. Она абсолютно не помнила, что говорила с Катей о своих писательских делах. Ей казалось, что в курсе одна Сибел.
Ну конечно, они говорили о детективах, и Айше призналась, что подумывает сама написать что-то подобное. Так бывает, когда откровенничаешь с малознакомыми людьми охотнее, чем с самыми близкими. А если они исчезают с твоего горизонта, то забываешь и об их существовании, и о собственной откровенности.
Если Катя снова заговорит о романе, придется объясняться с Октаем: почему не сказала ему? Если уж какой-то соседке известно… А действительно, почему? Оберегаю свою частную жизнь? Или подсознательно боюсь его насмешек и замечаний? Или это все та же нелюбовь обсуждать несделанное дело, суеверный страх перед будущим временем?
Катя уже отвлеклась и с удовольствием рассказывала о себе: вот уж у кого все шкафы со скелетами и без них нараспашку!
– Мы прилетели в понедельник вечером, но ты можешь себе представить, что со мной было! Еле доплелась до кровати. С утра пораньше выехали в аэропорт, три часа ехали, потом из Москвы три часа до Стамбула, потом два часа ждать рейса до Измира, еще час полета, еще полчаса в такси! И все это с кучей багажа и с моим животом! А вчера я целый день пролежала на балконе.
– Как пролежала? – не поняла Айше. – Тебе было плохо?
– Наоборот, хорошо! – засмеялась Катя. – Я лежала в шезлонге. Муж поехал к любимой сестре, а я теперь свободна от визитов: как надо ехать к родственникам, у меня сразу начинается токсикоз, головокружение и прочие болезни. Надо же извлечь какую-то пользу из беременности, да?
Она обвела слушателей веселым взглядом, словно приглашая их присоединиться к ее радости от того, что ей удалось избежать поездки к каким-то никому не известным родственникам.
– А что, они так ужасны? – подыграл ей Октай, видя, что она посматривает то на него, то на Кемаля с бессознательным и, видимо, привычным ей кокетством. – Мне тоже после Америки наши турецкие визиты казались диким старомодным пережитком.
– Ох, я с ума схожу, когда ваши женщины принимаются обсуждать, как что готовить, как какой узорчик вязать да как что лучше
