старику, что никакой такой его башни в Москве уже нет, так что напрасно рассчитывает Брюс на свободное возвращение…
Но тут что-то толкнуло его в плечо, и он проснулся.
В окно мастерской било яркое апрельское солнце.
Над Гришей с задумчивым видом нависал Михаил Михайлович Герасимов.
– То есть ты так и ночевал тут на стуле? Ничего себе! А у нас новости…
– Какие? – протирая заспанные глаза, спросил Гриша.
– Объект 315 у нас забрали.
– Какой объект? – не сразу сообразил Гриша. – Это что, Брюса, что ли? Кто? Зачем? Почему?!
– А вот никто мне ничего не объяснил, – хмуро ответил Михаил Михайлович. – Пришли люди, потребовали, предъявили бумагу. Один был в военной форме, генерал-майор, двое других – в штатском. Кто, откуда – ничего не известно. Говорили, что вроде бы для захоронения берут… Но что-то не очень мне в это верится – с таким почетным эскортом да на кладбище? Генерал-майор… Представляешь?
– Ну, здравствуй, Чертова башня! Не воскрес ли, чародей Брюс? Где твои секреты, чернокнижник? Где тайное знание?
Бормоча себе под нос, седовласый старик оглядывал древние своды. Главный инженер и менеджер по снабжению переглянулись. Инженер тихо присвистнул.
– Вот именно! – согласился менеджер, пожимая плечами.
Далеко, у черта на куличках
Считается, что каждую минуту в мире происходит битва между силами Добра и Зла. Можно верить в это, можно не верить.
Но в долгом течении истории иногда удается заметить, что некоторые местности словно бы специально созданы, чтобы послужить полем битвы этих противоположных сил. Как на утоптанном конями ристалище, схватываются там в поединке Добро и Зло.
Есть и в Москве подобное сакральное место – небольшой участок земли возле бывших Варварских ворот Белого города. Далеко, у черта на куличках…
Осенью 1666 года появилась в Первопрестольной нечистая сила. Удивляло не то, что нечистая, а место, где она посмела явиться.
За Варварскими воротами у Ивановского монастыря при церкви Кивра и Иоанна на Кулишках стояла тогда нищепитательница, проще говоря – богадельня. Жили там в призрении и молитвах старухи, сироты и калеки – народ смирный, спокойный.
Вот там-то, как сообщают хроники, и «запустил некий чародей невидимого демона» в стены святой обители. По ночам в богадельне сами собой выпадали из окладов иконы, по стенам бежали огненные всполохи, так что и крыша не единожды занималась огнем. А среди дня, случалось, камни ни с того ни с сего выпрыгивали из стен.
Убогим от нечистого ни покоя, ни житья не стало. Еженощно орал черт богохульства, кощунствовал, кукарекал в уши спящих, скидывал старух с постелей, всевозможные злые козни и пакости строил. Одним словом, беспредельничал.
Бросились монахи Ивановского монастыря гонять
