кедров и кактусами17. Иные из этих растений занесло на самую вышку над зияющей пропастью. На склонах этой возвышенности все было строго, мрачно и величаво.
Но до чего менялся пейзаж, если поглядеть вниз: там все нежилось, играло и улыбалось. На обширных лесных участках густые навесы листвы словно ковром одевали почву; то здесь, то там в редкие просветы сквозила яркая зелень лужаек. Листва была расцвечена всеми оттенками поздней осени: желтый, оранжевый, пурпурный, каштановый – и все переливы от зеленого до белого были пышно разбросаны, как шерстяные цветы на гобелене18.
В центре долины сверкало прозрачное озеро, чистое, как хрусталь, и гладкое, как зеркало. Солнце стояло в зените, и лучи его, отражаясь на поверхности озера, придавали ему вид листа золоченой бумаги. Границы озера были трудноразличимы, так как их скрывала густая листва; но дымок, обративший на себя наше внимание, как легко было заметить, поднимался с восточного берега.
Мы вернулись к стоянке, где оставили наших товарищей. Решено было тотчас седлать лошадей и ехать к барранкосу, чтобы выбрать удобное место для спуска. Где-нибудь, разумеется, этот спуск существует: ведь спустились же к озеру люди, которые развели там огонь.
Оставив на бивуаке мексиканцев с мулами, мы оседлали коней и отправились в путь. Ехали мы к западу, стараясь приблизиться незамеченными и своевременно определить людей, с которыми нам суждено встретиться.
Как раз напротив того места, откуда поднимался дымок, мы сделали передышку, и двое из нас, спешившись, подкрались к краю пропасти, прячась за кустарником, который рос над обрывом.
Наконец-то удалось установить, что происходит внизу. Открытие это нас ошеломило: до того неожиданная и своеобразная картина открылась перед нами.
На другом берегу озера, метрах в ста восьмидесяти от воды, стоял хороший изящный дом и домик поменьше в небольшом от него расстоянии; обе постройки были обнесены изгородью.
Большое пространство орошенной земли было разбито на участки, возделанные поля и пастбища. Все вместе как нельзя более походило на ферму с конюшнями, жилым домом, палисадником, лужайками, где пасутся лошади и скот. Издали невозможно было определить, что за животные пасутся внизу, но, во всяком случае, они были различных пород: одни рыжие, другие белые и пятнистые.
Видны были мужчины и четверо детей, резвившихся в ограде; на пороге стояла женщина. Нельзя было сказать с достоверностью, что это – белые; но никто из нас не верил, что это индейцы, так как индейцы никогда не воздвигли бы подобного жилья.
Вот какое неожиданное и очаровательное зрелище открылось нашим взорам. Кто мог предвидеть его в бесплодной пустыне! Мы решили продвинуться еще дальше, чтобы найти наконец спуск к необычайному оазису. Заметив какую-то впадину в почве в верхней части долины, мы направились к ней. Пройдя несколько миль, мы достигли места, откуда свергался ключ, устремляясь на запад. Это была именно та дорога, которую
