тот. – На Нижний свои охотники имеются. На вот лучше, держи, – достав из багажника небольшую, но тяжелую сумку, Федор передал её мне. – Документы там, «Ижак» с кобурой, пара коробок патронов. Кобура наплечная, так что теперь ты точно как Рэмбо.
– Смешно, – я открыл сумку и вытащил из нее документы. Фотографии, имя – все мое, да и выглядят вроде как настоящие.
– Самые настоящие, – как будто прочитал мои мысли охотник. – С такими хоть по улице ходи, хоть в аэропорт зайди до ветру. По всем базам ты есть.
«Патриот» чихнул выхлопной трубой, рыкнул мотором и рванул с места, оставив за собой клуб сизого дыма.
– Ехать часа три, так что сиди и получай удовольствие от поездки. – Федор щелкнул клавишей магнитолы и запустил диск. Из динамиков тут же послышалась музыка доселе не известной мне команды. – Кстати, друг ситный, права имеются? Ну, в смысле машину водить умеешь?
– Учился в свое время, – признался я, – права даже где-то дома валяются. Вот только давненько не практиковался.
– Практика – дело наживное, – решил охотник, – найдешь права, сделаем тебе доверенность, на проселочных дорогах потренируешься, а там и за руль посажу. Утомительно это, целый день за баранкой.
Проскочив центр, УАЗ вышел на Московский проспект и не спеша покатил на выезд из города. В открытое окно задувал прохладный бодрящий ветер, и я, откинувшись на спинку сиденья, действительно начал получать удовольствие от поездки. Создавалось впечатление, что не на работу еду, а на шашлыки. Веселая музыка, вечер, отличная погода – что еще для счастья надо?
– У меня кофе есть, – вспомнил я.
– Оставь, – отмахнулся Федор. – Попозже попьем твой кофе, как на трассу выедем, пока без надобности.
– Больше никаких сведений не поступало? – поинтересовался я.
– Не, затаился, гаденыш, – вздохнул Федор, – понял, видать, что дел натворил, да и залег на дно. Но ничего, вычислим. Он там так наследил, что проще было бы записку с фамилией и местом жительства оставить.
– А оборотни, они из себя какие?
– Разные на самом деле. В большинстве случаев все зависит от человека. Если, скажем, некрупный мужичок, то и скотинка из него плюгавенькая получится. Если хромал или там глаз у него один, то такой и будет. В общем, все повреждения или отклонения человеческой личины на звериную передаются, но вот, скажем, если ранят уже в оборотном состоянии, то заживает все как на собаке. Регенерация у них колоссальная, были прецеденты, что и уши себе новые отращивали, и пальцы.
– Ну, а если руку, к примеру, оттяпать? – поинтересовался я.
– Загнул, брат, – хохотнул охотник. – Эдак никаких сил не хватит, да и не это самое интересное.
– А что? – заинтересовался я.
– Обращение, – кивнул Федор. – Сама трансформация, кстати, весьма для них болезненна, некоторые даже вырубаются от болевого шока, перекидываясь в ту или иную личину. Смущает другое, как они вообще становятся такими?
