и благородный стан, гордая поступь, прелестные черты лица и осанка, повелительный взгляд, – все возвещало в ней великий характер. Большое открытое чело и римский нос, розовые губы, прекрасный ряд зубов, нетучный, большой и несколько раздвоенный подбородок. Волосы каштанового цвета отличной красоты, черные брови и таковые же прелестные глаза, в коих отражение света производило голубые оттенки, и кожа ослепительной белизны. Гордость составляла отличительную черту ее физиономии. Замечательные в ней приятность и доброта для проницательных глаз не что иное, как действие особенного желания нравиться…»
Екатерина и вера Православная
Между тем на пути к заветной цели было и еще одно испытание. Принцесса София, о чем есть немало свидетельств, была искренне привержена к своей лютеранской вере, в которой строго и сурово наставлял ее отец, мнение коего для нее значило немало. А тут, с первых дней пребывания в России, ее стали готовить к перемене вероисповедания. Это не могло бы пройти безболезненно, когда б не мудрые наставления определенного к ней в наставники Симона Тодорского, который впоследствии стал архиепископом Псковским и умер в 1754 году, не дожив до восшествия на престол своей подопечной.
Это был глубоко верующий и образованный священнослужитель. Уже за несколько первых уроков он сумел добиться значительных результатов, о чем мы можем судить по воспоминаниям самой обучаемой.
В «Лекциях по истории Русской Церкви» Е. Сумароков писал: «Трудность задачи увеличивалась тем, что приходилось иметь дело с сильным и стойким характером, неспособным поддаваться чужим мнениям и смотреть на что бы то ни было чужими глазами. Однако для Тодорского трудность подобной задачи не казалась непреодолимой. С одной стороны, обладая в совершенстве высшею ученостью и немецким языком, прекрасно зная дух лютеранства, отчетливо представляя себе хорошие и слабые стороны его над другими вероисповеданиями, будучи, наконец, знаком с неосновательными нареканиями, возводимыми на Православие врагами его, Симон с первых же шагов преподавания принцессе является, так сказать, во всеоружии. Заметив сильную приверженность принцессы к родному ей лютеранскому исповеданию, Симон сначала не только не высказывался о нем категорически, напротив, поспешил заявить свое уважение и одобрение всему, что в нем заслуживает такового. Этим он приобрел доверие ученицы и расположенность выслушивать его дальнейшие наставления… Сопоставляя дальше Православие с лютеранством, Симон особенно отмечал существенные пункты сходства между тем и другим, разъясняя при этом несущественность обрядовых разностей. Благодаря такому ведению дела, принцесса в скором времени если не отрешилась еще от привязанности к лютеранству, то, во всяком случае, изменила свой предубежденный взгляд на Православие. Выучивая, наконец, преимущество Православия, он касался церковной истории и доказывал на основании ее, что только Православная Церковь осталась верною подлинным началам древней истинной Христовой и Апостольской Церкви.
