дадите? Если вы за вещами, то уже нету ничего. Забрали всё.
Христина быстро поднялась на крыльцо, вошла в дом и обомлела. В доме было пусто. В единственной комнате кроме прохудившегося ведра на полу, стоял продавленный стул и на подоконнике в горшке пожелтевшая герань. Пыль сбилась по углам рваными лохмотьями, кроме пыли, на полу валялись матрас и одеяло. Матрас этот не представлял никакой ценности, даже вместе с одеялом. Придя в себя, Христина открыла редикюль, где лежал петушок на палочке на могилку к Линусе.
– Вот, возьми. Больше ничего нет, – сказала Христина. – Собирайся, поедем ко мне. Дома борщок ждёт, и пампушечки. Собирайся, детка.
Настуся подошла к входной двери и остановилась. Она держала куклу за руку, словно та могла пойти рядом, и смотрела Христине в глаза. От этого взгляда Христина поёжилась. «Папашку её четыре дня как арестовали, а люди такие добрые, что всё вынесли и поесть не дали. Собаку свою больше пожалеют», – думала Христина, стараясь не разреветься от жалости к Настусе.
– У тебя кроме куклы вещи есть? Одежда есть?
Настуся отрицательно помотала головой и крепче вцепилась в куклу.
– Ничего. Всё будет. Наживем ещё.
Христина взяла девочку за руку и повела в город.
Рузя стояла за колоннами. Она плевала семечки и пряталась…
С утра в её лавку приходил пан Мрозовский, чем очень испугал Рузю. Она как увидела в дверях Эдварда Мрозовского, так и села мимо кресла.
– Доброго дня, пани Ковальчук! – поприветствовал Мрозовский.
– Доброго, раз вы говорите, – ответила Рузя, с недоверием присматриваясь к гостю.
– Чего же вы так испугались? Хотите сказать, что я не вовремя с визитом?
– Что вы! Что вы, пан Мрозовский, – замахала руками Рузя. – Как можно, чтобы вы и не вовремя.
Мрозовский оглянулся – в лавке на продажу не было буквально ничего. Пустые полки и вешалки смотрели со всех сторон. Только огромный фикус в углу напоминал, что помещение вполне жилое.
– А раньше этот фикус незаметно в углу стоял, – заметил Мрозовский. – За товаром не видно было.
– Да, – вздохнула Рузя. – Не видно.
– А что же сейчас? Распродались? Поздравляю, что так скоро.
– Ой, ну что вы! – Рузя сделала вид, что смущена и уставилась на пол. – Одним днём всё ушло. Оптом забрали. Не за дорого, но я и не жалею. Как говорится, с глаз долой…
– Как планируете устроиться? – Мрозовский задал самый главный вопрос, ради которого он и пришёл в лавку.
– Хотела шляпками торговать, дамским бельём и чулками. Прошу пана, а с чего у вас такой интерес к бедной женщине? – заинтересовалась Рузя.
– А с того, что друг у меня есть. Он доктор. И ему нужен кто-то, чтобы сопровождать…
– Ой, нет! Я и крови боюсь! – воскликнула Рузя.
– Вы дослушайте сперва. Ему не медсестра нужна. Он мужчина одинокий. Одинокий душою, ибо супруга у него имеется. Но одинокая его душа довольно
