вам всем не успокоиться никак! Нету меня в подвалах, и не будет больше. Всё! Господа из «двуйки» выяснили, что я обманутая женщина. Свидетель я по делу. Поняла?!
– Фрайда реальна! – улыбнулась Христина. – Но ты не кричи, я не глухая. Только спросить хотела. Правда ли, что в подвале у них духи по ночам воют?
– Правда. Воют и за ноги хватают! – Рузя хлопнула её по бедру и захохотала. – Сама узнаешь, когда там переночуешь.
– Езус Мария! Меня-то за что? Иди уже, Рузюнця.
Рузя открыла дверь и Христина успела обрадоваться, что та уходит, когда в салон вышла Настуся.
– Тина, можно мне с тобою посидеть?
Христина испуганно глянула на Рузю, потом снова на Настусю.
– Конечно, моя хорошая, можно. Вот только пани провожу.
– А что за девочка у тебя? – Рузя стала в дверях как упёртая кобылка. – Откуда счастье привалило?
– Иди, Рузя. Ранковый променад не ждёт. Так и солнце сядет, – Христина потемнела лицом и готова была стать стеною между Рузей и девочкой.
– Не сядет солнце. Откуда тебе знать, что мой променад не вечерний? Тебя как звать, девочка?
– Настуся.
Настуся недоумённо смотрела то на Христину, то на неизвестную гостью. Потом вдруг поняв, что гостье здесь не очень рады Настуся сообразила спрятаться в каморке.
– Тина, я потом выйду.
Хлопнула дверь каморки. Настуся затихла там, закрыла лицо руками, чтобы и дыхания её в салоне не слышали. Эта красивая пани, что пришла в салон, вызывала у Настуси необъяснимый страх. Было нечто в неспокойное в глазах пани, нечто напоминающее ту ведьму из сна, которая снилась в прошлом месяце и украла во сне солнце. Стул, на котором сидела Настуся, был старым и скрипучим, от того приходилось не двигаться совершенно. Настуся обхватила руками коленки и закрыла глаза. Когда Христина вошла в каморку, рассмеялась:
– Можно открывать глаза и вставать, наша гостья уже ушла.
– Тина, эта пани злая. Не пускай её больше.
– Как же я её не впущу? Она мне работу приносит, – сказала Христина и погладила Настусю по волосам. – Почему ты говоришь, что она злая?
– Не знаю. Глаза у неё странные.
– Что есть, то есть! Рузиным глазам чертей не занимать! – Христина рассмеялась и обняла Настусю за плечи. – Пойдём, пора перекусить.
Пан Эдвард вертелся перед большим зеркалом, как престарелая варшавская кокетка. Любуясь, он думал, что неплохо было бы стереть с зеркала пыль, а еще лучше вымыть с мылом, потому что разглядеть себя казалось трудновыполнимо, а новый сюртук еще труднее.
– Пан Мрозовский, я вам точно говорю, что в этом костюме вы то, что надо! – раздался за спиной скрипучий голос портного.
– А я не слишком крупным кажусь?
– Ну, что вы! В вашем возрасте иметь такую фигуру самый цимус! Нет-нет! Я вас не уговариваю, но вы таки поверьте, что это правда!
Гриша Бердник тарахтел без умолку.
