своего скакуна умерить шаг.
Таука не без сопротивления, то становясь на дыбы, то испуская звонкое ржанье, умеряла свой аллюр, и не столько силой, сколько увещаниями удалось хозяину подчинить коня своей воле. Талькав действительно разговаривал со своей лошадью, и если Таука не отвечала ему, то во всяком случае она его понимала. Надо думать, что доводы патагонца были очень вески, так как, «поспорив» некоторое время, Таука сдалась на увещания хозяина и подчинилась ему, хотя и продолжала грызть удила.
Но если Таука поняла Талькава, то и Талькав понял скакуна. Умное животное каким-то высшим инстинктом учуяло признаки влажности в воздухе; оно жадно втягивало воздух, двигая и щелкая языком, словно смачивало его благодетельной влагой.
Патагонцу было ясно: вода близко. Он подбодрил спутников, объяснив им нетерпение коня. Вскоре две другие лошади тоже почуяли близость воды. Собрав последние силы, они понеслись вскачь вслед за конем индейца.
Около трех часов пополудни в углублении почвы блеснула светлая полоса. Она переливалась под лучами солнца.
– Вода! – воскликнул Гленарван.
– Да, вода, вода! – крикнул Роберт.
Теперь не нужно было подгонять лошадей. Бедные животные, почувствовав прилив сил, помчались вперед. В несколько минут они доскакали до реки Гуамини и, как были, вместе с всадниками, бросились по грудь в благодетельные воды. Хозяева поневоле последовали их примеру и приняли ванну, о чем им не пришло в голову жалеть.
– Ах, как вкусно! – воскликнул Роберт, упиваясь водой посредине реки.
– Не пей так много, мой мальчик, – предупредил Гленарван, не подавая, однако, сам примера умеренности.
Некоторое время ничего не было слышно, кроме громких, торопливых глотков. Что касается Талькава, то тот пил спокойно, не спеша, маленькими глотками, «длинными, как лассо», по патагонскому выражению. Он никак не мог напиться, и его спутники стали опасаться, как бы он не выпил всей воды в реке.
– Ну, видно, надежды наших друзей теперь не потерпят крушения, – сказал Гленарван. – Доехав до Гуамини, они найдут здесь достаточно чистой и свежей воды, если только Талькав не выпьет всю воду в реке.
– А не могли бы мы отправиться им навстречу? – спросил Роберт. – Таким образом мы избавим их от нескольких часов тревоги и страданий.
– Конечно, мой мальчик, но в чем же мы отвезем им воду? Ведь бурдюки остались у Вильсона. Нет, уж лучше подождать их на месте, как было условлено. Принимая во внимание расстояние, которое им надо проехать шагом, я полагаю, что наши друзья прибудут лишь ночью. Итак, приготовим же для них добрый ночлег и добрый ужин.
Талькав, не дожидаясь предложения Гленарвана, отправился выбирать подходящее место для привала. Ему посчастливилось найти на берегу реки «рамаду» – трехсторонний загон для скота. Рамада являлась превосходным убежищем для людей, не боящихся спать под открытым небом, как это было в данном случае. Поэтому путники не стали искать ничего лучшего, и все
