его насмешки и презрение – это ведь тоже он. Они присущи ему с рождения, хотя, согласна, и в меньшей степени, чем я думала вначале.
– Я знаю, что он высокомерен, – откликнулся Штефан и добавил, проявляя лояльность к кузену: – Но не более того.
Таня уже была готова возразить, но осеклась, увидев, как Штефан поднял бровь. В конце концов Василий был не только единственным кузеном ее мужа, они были близки, как братья.
– Ну хорошо, – согласилась она. – Но сейчас он озабочен тем, чтобы расторгнуть помолвку, а ведь эта русская влюбится в него вне зависимости от его поведения, ты же знаешь. И как бы отвратительно он себя ни вел, в конечном итоге это не важно. Он разобьет ей сердце, и все-таки она будет стремиться к нему.
Таня вздохнула:
– Мне жаль эту бедную девушку, честное слово, жаль.
Глава 5
Между тем бедная девушка, которую Тане было так жаль, еще пребывала в блаженном неведении относительно своей помолвки и не подозревала о грядущем приезде своего нареченного жениха.
Когда Богдан принес известие о том, что кардинец всего в нескольких часах пути, Анна была у Константина. Чтобы не быть застигнутым врасплох, барон расставил по дорогам множество людей и, невзирая на уговоры Анны, решил до последней минуты не сообщать дочери о готовящейся свадьбе.
– Да, не очень-то он спешил. Он должен был приехать сразу вслед за письмом, – пробормотал Константин, не упуская повода лишний раз поворчать. – Судя по тому, что писала графиня, он выехал уже больше месяца назад. Я ждал его гораздо раньше.
– И о чем это говорит? – спросила Анна.
Ответом ей было только хмурое лицо барона.
– Верно. Это говорит о том, что он не хочет жениться.
Константин очень сильно нервничал и не только из-за приезда графа, но и потому, что он до сих пор не сообщил Александре, что у нее есть жених.
Анна догадалась, о чем он думает.
– Когда ты собираешься ей сказать?
– Может, лучше дать им сначала встретиться?
– Да ты в своем уме? Он заговорит о помолвке, а она рассмеется ему в лицо – вот уж прекрасное начало отношений! Ну?
Константин еще больше нахмурился. Анна не давала ему житья с того самого момента, когда он рассказал ей о своем плане. Но, как ни странно, чем больше она его пилила и чем острее он чувствовал свою вину, тем больше упорствовал.
Вот и сейчас он не двинулся с места, чтобы позвать Александру, и Анна вздохнула, не в силах побороть раздражение.
– Пусть она по крайней мере переоденется, или ты хочешь, чтобы она предстала перед женихом в штанах для верховой езды?
Она была права, а он даже не подумал об этом.
Александре понадобится в лучшем случае час, чтобы избавиться от запаха конюшни и привести себя в приличный вид, а неизвестно еще, сколько продлится их спор. Не раз он прикидывал в уме вероятность того, что спора вообще не будет. Но барон слишком хорошо знал свою
