type="note">[15], зажглись факелы, а на площади сковороды с варом.
Глава III
– Дело-то плохо, – сказал архитектор, глядя вслед удаляющейся повозке и покачивая головой.
– Да и там, внизу, не лучше, – прибавил Дион, – Филострат, кажется, убедил толпу…
– Неужели, – воскликнул архитектор, – Барина была женой, почти служанкой этого негодяя! Как могло это случиться…
– Она была почти ребенком, когда их обвенчали, – перебил Дион. – Разве у нас справляются о желании пятнадцатилетней девушки, когда выбирают ей супруга? А Филострат – мы с ним вместе учились в Родосе – подавал тогда большие надежды. Его брат Алексас, любимец Антония, мог оказать ему покровительство. Отец Барины умер, мать привыкла слушаться Дидима во всем, что касалось его внучки, и ловкий сириец сумел пустить пыль в глаза старику. Ведь он и теперь выглядит недурно. Как оратор он имел успех. Это вскружило ему голову и заставило пуститься во все тяжкие. Чтобы купить красавице-невесте хорошую обстановку, он взялся за нечистое дело взяточника Пирра и выиграл его.
– Он подкупил дюжину лжесвидетелей.
– Целых шестнадцать. За ними последовали многие другие. Однако пора его угомонить. Ты ступай в дом и успокой старика и Барину, если она там. Если встретишь посланника от регента, скажи ему о беззаконности этого неслыханного решения. Ты ведь знаешь законы, на которые можно сослаться в пользу старика.
– Со времени Эвергета II[16] зарегистрированные земельные участки остаются неприкосновенными, а участок Дидима был зарегистрирован.
– Тем лучше. Да намекни послу, что, насколько тебе известно, регент может изменить свое решение.
– Я же сошлюсь на свое право выбирать место для статуи. Сама царица приказала слушаться меня в этом вопросе.
– Это самое главное. Тогда до свидания. К Барине лучше не ходи сегодня вечером. Если увидишь ее, скажи, что Архибий собирался ее навестить; я после скажу тебе, зачем. Потом я отправлюсь к Ире и попытаюсь уговорить ее. О желании Цезариона лучше не упоминать.
С этими словами Дион пожал архитектору руку и направился к толпе, окружавшей высокий пьедестал на полозьях, на котором привезли тщательно закутанную статую.
Ворота в доме ученого были открыты, так как посланник регента действительно явился к нему некоторое время тому назад. Скифская стража, присланная приятелем Барины, экзегетом[17] Деметрием, удерживала наплыв любопытных.
Архитектор был знаком с начальником стражи и скоро стоял в имплювиуме[18] дома, продолговатом пространстве без крыши, посреди которого бил небольшой фонтан, орошавший влажной пылью круглую клумбу с цветами. Старик-невольник только что зажег лампы на высоких подставках.
Когда архитектор вошел в дом, там уже собрались чиновники, писцы, понятые – всего
Эвергет II, «Благодетель» (170–116 гг. до н. э.) – египетский царь из династии Птолемеев.
Экзегет – толкователь, проводник, возможно, инспектор или хранитель одного из отделений Музея.
Имплювиум – водосток, четырехугольный небольшой бассейн во внутреннем дворе жилища.
