пробралась сюда сквозь эту ревущую толпу?
Она весело отвечала:
– Один ученый, член Музея, встречает меня вопросом, здесь ли я, хотя по милости дружелюбной или, – как ты думаешь на этот счет, дед? – враждебной судьбы я с детства была довольно заметной, другой укоряет за то, что я пробралась сквозь толпу, точно можно остановиться перед чем-либо, когда нужно помочь друзьям, которым приходится плохо. Но какой ужасный шум!
Она поднесла свои маленькие ручки к ушкам, прикрытым шарфом, и заговорила не прежде, чем шум утих, хотя и уверяла, что спешит и зашла только узнать, как дела.
Сестра и архитектор едва успевали отвечать на ее торопливые вопросы. Когда же она узнала, зачем явились сюда посторонние лица, то поблагодарила казначея и поспешила уверить его, что старые друзья ее деда постараются отвести от него эту неприятность.
На настойчивые вопросы обоих стариков, как она добралась сюда, Барина отвечала:
– Вы, может быть, не поверите, так как я ни на минуту не умолкаю, но я поступила, как бессловесная рыба, и приплыла сюда по воде.
Затем она отвела деда в сторону и шепотом сообщила ему, что Архибий встретился с ней в гавани, когда она собиралась сесть в лодку, и обещал зайти к ней вечером по важному делу. Ей нужно переговорить с глазу на глаз с этим почтенным человеком и потому она не может остаться. Тут она обратилась к присутствующим и спросила, почему народ так шумит.
Архитектор отвечал, что Филострат старается убедить толпу, будто единственное подходящее место для статуи – сад Дидима, и прибавил, что знает, по чьему наущению тот действует.
– Во всяком случае, не по наущению регента, – заверил казначей.
Барина, веселое личико которой слегка затуманилось при упоминании имени оратора, ответила ему легким кивком и шепнула, что берется переговорить со стариком, лишь бы ему дали время одуматься.
Завтра утром чиновники смогут исполнить свою обязанность, если регент не откажется от своего намерения. Она между тем постарается уговорить деда, хотя он и не из податливых. Казначей же со своей стороны может напомнить регенту, что в такое время следует избегать открытых столкновений и следовало бы уважить лета и права Дидима.
Пока Аполлоний разговаривал со своими спутниками, Барина подозвала архитектора и простилась с родными. Ей, сказала она, не угрожает никакая опасность, тем более, что и на этот раз она удалится, как рыба, но пустит в ход язык и поговорит с таким человеком, который давно бы уже защитил Дидима, если бы царица была здесь.
До сих пор глаза и уши всех присутствующих были обращены к ней. Всякому хотелось любоваться и слушать ее.
Лишь после ее ухода чиновники удалились со своими спутниками, чтобы еще раз переговорить с регентом по поводу этого неприятного происшествия.
На этот раз Горгий неохотно следовал за молодой женщиной. Не далее как час
