насмешки доводили мальчишку до слез, и в Белграде он отстал от партии.
В Пеште на пристани объявили, что пароход до Белграда прибудет в шесть вечера, так что нет нужды искать пристанища. Вокруг добровольцев, одетых в серые шинели с башлыками, собралось множество любопытных. Среди венгров и австрийцев нашлось и несколько русинов, а в партии было двое малороссов, и мало-помалу завязался разговор.
– Что же это вы? Отслужили срок и опять на службу? Да еще прямо на войну? – спрашивали австрийские подданные. – Неужели не надоело?
– Тут, братцы, дело другое. Наших, православных, режут турки. Это все равно что на богомолье идти…
– И мы православные, – возражали русины. – А все-таки не пойдем на турку. Он нам зла не делает. Наш цесарь живет мирно с султаном.
Пока солдаты болтали с русинами, к Клеменцу подобрался прилично одетый господин с кривым носом и черными усиками:
– Не хотите ли, сударь, осмотреть Пешт и его достопримечательности? – предложил он на довольно сносном русском языке. – Я фактор и работаю здесь гидом.
– Скоро подойдет пароход, – отвечал Клеменц. – Теперь ехать в город некогда. Я уж осмотрю столицу Венгрии на обратном пути. Если, конечно, останусь жив…
– Пароход придет не раньше чем через три часа, – вкрадчиво возразил гид. – А за это время я успел бы вас познакомить со здешними женщинами. О, это такие красавицы… – Он прищелкнул языком. – Халва!..
Клеменц сухо ответил:
– Не имею никакого желания.
– Напрасно! Будете жалеть, – сразу поскучнел гид-сводник и подошел к начальнику партии. После короткого разговора тот перекинулся словами с двумя молодыми людьми, фактор кликнул коляску, и вся компания с хохотом и непристойными шутками укатила в город.
– Ну, наши благородия закутят теперь, – сказал Клеменцу один из солдат-добровольцев. – Как бы на пароход не опоздали…
И действительно, теплая компания вернулась к самому отплытию и сильно навеселе. Офицер заплетающимся языком силился поведать, как они приятно провели время и что на обратном пути обязательно задержатся в Пеште денька на два-три:
– Цыганки… Шампанское… Поцелуи… Халва!..
При этом он пускался в такие подробности, от которых, что называется, уши вяли.
Не желая его слушать, Клеменц вышел на палубу. Заодно он хотел поглядеть, как устроились там его товарищи по партии – простые солдатики. Собравшись в кучу, те толковали о господах:
– Эх, уж эти дворяне, белая кость! Собираются биться за веру, за братьев! Им бы Богу молиться, а они… Да Бог с ними, впрочем. Вот приедем в Белград, там их живо в порядок приведут.
– А вы, господин, как же? – спросил Клеменца один мужичок. – По своей охоте едете или по службе?
– Нет, я по собственному желанию…
– Страшно будет на войне-то! Особенно спервоначалу. Вы-то бывали на войне?
– Нет, не доводилось. В первый раз пробую…
