никак не идет на обгон. А ведь нас, наконец соображает он, снова преследуют! Не может же это быть тот самый сегодняшний тип с мопедом?
Вряд ли, конечно, но мальчик все равно продолжает всматриваться в отражение, силясь разглядеть сгорбившуюся за ярким лучом фары фигуру. Внезапно мопед прибавляет газу, луч фары трясется и пляшет, когда он вылетает на пунктирную полосу. Взревев точно на гонках, мопед проносится мимо колонны. Мотоциклист сидит, низко пригнувшись к рулю, глядя прямо перед собой. Даже головы в сторону фургонов не поворачивает.
Дэнни инстинктивно бросает взгляд на табличку с номерным знаком. Немецкий. В WS 2912. «Канун моего дня рождения, – отмечает он, – двадцать девятое декабря. Итак, запомним, просто на всякий случай. Ни «М», ни пятерки, ни тройки». Мальчик откидывается на спинку сиденья. «Не все окружающие явились по твою душу, дурачок, – шепчет он сам себе. – Хотя иной раз и кажется, что все. Но надо мыслить рационально».
Отсвет задней фары быстро теряется в темноте впереди.
– Поспите, ребятки, – советует Роза, сама зевая, и прибавляет громкость на одно деление. Громкоговоритель трещит еще сильнее, чем прежде.
Рано утром они останавливаются на заправке рядом с французско-испанской границей. Похоже, впереди собирается гроза, все серое, и воздух неожиданно прохладен. На Западе, в Пиренеях, еще белеет на вершинах гор яркий снег.
Дэнни выскакивает из кабины и настороженно осматривает парковку. С тех пор как он сдуру ляпнул «видела бы ты маму», на душе у него снова кошки скребут, так что он рад открытому пространству и свежему воздуху.
От грузовика с декорациями, шаркая, приближается Замора:
– Все в порядке, мистер Дэнни?
– По-моему, я рассердил Син-Син.
– Тогда уж постарайся исправиться. Знаешь, она же вчера весь день твои отмычки искала. Хочешь перекусить?
Дэнни качает головой:
– Не, спасибо.
Он поворачивается посмотреть, не нужно ли чего Син-Син, но она все так же сидит в кабине, глядя вперед, на клубящиеся тучи.
Дэнни смотрит, как остальные их спутники прогуливаются по парковке, а потом залезает обратно в кабину, с лязгом захлопнув за собой дверь:
– Спасибо, что нашла отмычки!
Она кивает.
– А еще говорят про иголку в стоге сена! Прости! Я не хотел тебя огорчать.
– Да нет, – тихонько отзывается Син-Син. – Это ты прости, что я сорвалась. Боюсь, я довольно сильно нервничаю… – Она громко и тяжело вздыхает, а потом закрывает лицо руками. Голос у нее звучит сдавленно: – На самом деле я пытаюсь сказать, что ужасно ревную. Почему ты жил с родителями, знал их – пусть даже недолгий срок, – а я своих даже не встречала ни разу?
– Наверняка мама вовсе не хотела…
– Это просто нечестно! Ужасно нечестно! – для пущей выразительности она ударяет кулаком по приборной доске, но потом поднимает голову, силясь сдержать вскипающие эмоции. – Мне надо хотя б узнать почему. Хотя бы это! Когда мы нашли свидетельство, сперва
