вымощенная зеленой плиткой, сквозь стыки между которыми не осмеливались пробиваться сорняки, вела прямо к дому через ухоженный сад, воздух в котором был напоен ароматом роз. Слева от дорожки росли красные розы различных оттенков. Они были тщательно подрезаны, так что только самые яркие и лучшие цветы и бутоны радовали взор. С правой стороны от дорожки росли только белые розы.
Выкрашенная зеленой краской дверь радовала красочными витражами из толстого стекла. Изображенные на них удлиненные тюльпаны красного и сиреневого цветов поднимались до самой притолоки. Я позвонила в бронзовый колокольчик и скрестила пальцы. Плотная вязаная занавеска за дверью пресекала всякую попытку проникнуть взором сквозь стекло витражей.
Дверь мне открыла миссис Харт собственной персоной. Статная женщина с высоко поднятой головой на мощной шее и четко очерченными скулами пригласила меня войти в дом, как только я представилась и упомянула о пьесе Арнольда Беннета «Анна из “Пяти городов”».
– Элисон дала мне свой экземпляр пьесы после того, как я сфотографировала всю труппу. И я обещала ей ее вернуть.
– Элисон сейчас нет дома, но вы, пожалуйста, войдите.
Размеренным неторопливым шагом, который заставил меня почувствовать, будто я присоединяюсь к некой процессии, она провела меня в просторную залу, украшенную глубоко врезанным в кроваво-красный камень барельефом. Затем я проследовала за ней в столовую, не отрывая взгляда от пучка серых волос на ее затылке, свисающим до основания шеи.
Полностью раскрытый стол занимал весь центр комнаты. Он был покрыт плотной саржевой скатертью и засыпан множеством словно высыпавшихся из рога изобилия лакомств и ручных поделок. Под крышку стола были задвинуты четыре кресла.
Надеюсь, настанет день, когда столовые в английских домах не будут загромождены неживыми предметами. Но этот день случится не скоро. На верху буфета высилось чучело павлина, с полностью раскрытым великолепным хвостом, глаза чучела посматривали вниз из-под сверкающего стеклянного колпака, как будто требуя извинений.
– Значит, вас привела сюда эта пьеса, – со вздохом произнесла миссис Харт. – Все возвращается к этому спектаклю.
Она перехватила мой взгляд, устремленный на павлина.
– Берт погиб естественной смертью, – пояснила она. – Его сердце не выдержало после злополучной стычки со Скиппи.
Она вытащила из-под столешницы кресло и предложила мне сесть, а затем позвонила в стоявший на каминной полке колокольчик.
– Не выпьете ли чашечку чая?
– Только если это не обеспокоит вас. Я вижу, вы очень заняты.
– Мне нравится беспокойство. – Она села в кресло напротив меня и попросила появившуюся в дверном проеме девушку-горничную принести чая. – Обычно мне помогает Элисон, да и Люси тоже. Но сегодня мне приходится управляться одной. Вы бы мне очень помогли, сворачивая эти листы бумаги «фунтиками». Вот как это делается.
Она
