убитого в соответствии со всеми обрядами: «а вы (т. е. священники) над ними в ризах не пойте, ни просфуры приимаите»[334]. Угроза быть похороненным без исполнения всех обрядов должна была служить сдерживающей мерой, ограничить судебные поединки.
Поучение Ильи содержит «замечательный по своей полноте перечень форм заключения брака»[335], существовавших у восточных славян в дохристианское время и сохранившихся ещё в Новгороде второй половины XII в. Илья перечисляет их:
• Привод невесты в дом жениха вечером[336];
• Умычка невесты[337];
• Наложничество[338];
• Случайная связь между мужчиной и женщиной.
Эта статья суммирует все сведения о языческих формах образования семьи, которые содержатся в епитимийниках митрополитов Георгия и Иоанна II, в Вопрошании и других документах покаянного права. Органическая связь между этими документами ощущается в требовании Ильи преобразовывать этот брак сообразно с положениями христианства: «венчайте же, аче и с детми». Митрополит Георгий в середине XI в., характеризуя условия поставления дьякона в сан священника, требовал от кандидатов в попы обязательного венчания: «достоитъ бо вѣнчатисѧ, аще и дѣти»[339]. Время внесло известные коррективы в правило митрополита Георгия. Среди духовенства невенчанный брак уходит в прошлое, как об этом свидетельствует Нифонт, отвечавший на вопросы Кирика[340]. Однако среди мирян невенчанный брак – весьма распространённое явление даже во второй половине XII в. И архиепископ Илья фактически повторяет разрешение венчания с детьми, рождёнными до венчания, данное впервые за сто лет до этого, с той лишь разницей, что ограничивает сферу применения этого правила светскими людьми.
Укрепление экономического могущества новгородской церкви отразилось в 14-й статье Поучения, сообщающей о священниках, которые должны быть отлучены от службы ввиду каких-то «вин душевных». Архиепископ стремится рассеять подозрения этих священников: «аже останемся поповьства, а помирати ны боудеть гладом». Гарантию материального благополучия для попов, отставленных от службы, Илья видит в богатстве новгородской архиепископии: «Святая бо София не оубога есть, да мочно и в церковь въвести, и хлѣба даяти»[341].
Священник, отставленный от службы, оказывался членом причта архиепископского собора – Св. Софии. Состав причта определён в церковном уставе кн. Владимира. В этом документе перечисляются священнослужители различных рангов – от проскурницы до игумена и попа, родственники священников, лица, существовавшие за счёт доходов церкви.
Среди них упоминаются «прощеники». Объяснение социального положения этой группы населения в исторической литературе противоречиво. Их сближают с различными категориями зависимого населения[342], с лицами, получившими «прощение» от грехов в форме физического исцеления
ПДКП. Дополнения. Стб. 370-371.
«Поляне… не хожаше зять по невесту, по приводяху вечерь, а завътра приношаху по ней, что вдадуче» (ПВЛ-1. С. 14-15).
ПВЛ отмечает этот обычай у древлян, радимичей, вятичей и северян (ПВЛ-1. С. 15). Подробные сведения об умычке см. в Уставе кн. Ярослава Владимировича.
Наложничество отмечается в Канонических ответах митр. Иоанна II: «Тоже створи иже бес студа и бес срама 2 жене имеють: кроме сея нашея веры и гречьское благоверство житья» (ПДКП. Дополнения. Стб. 330).
МИДПД. С. 117.
ПДКП. Стб. 45.
ПДКП. Дополнения. Стб. 361-362.
