чтобы дети боялись. Это во время Святок… Откуда она приходила, туда и уходила… Не говорили, откуда приходила. Из лесу! Из лесу, наверно!
ФА. 3485/16. Зап. Степанова А. С., Иванова Л. И., Миронова В. П. в 2000 г. в г. Кемь от Рудометовой (Окатовой) Т. С.
Запреты на грязную работу
25
Silloin koko Vierissän keskenä ei saanut tehdä kaikenlaisia töitä arkipäivinäkään… Niinpä ei suanut näinä kahtena viikkona kartata eikä kesrätä, sillä Vierissän akka olisi kuitenkin katkonut langan kesrätessä. Ei suanut pestä pyykkiä, sillä niitäkin olisi pitänyt männä huuhtelemaan avannolla.
Тогда во все время Святок не всякую работу можно было делать, даже в будние дни, в эти дни две недели нельзя было ни шерсть чесать, ни прясть, так как Крещенская баба во время прядения рвала бы нить. Нельзя было бельё стирать, потому что его ведь надо было бы на прорубь идти полоскать.
ФА. 1312/1. Зап. Конкка У. С. в 1969 г. в г. Петрозаводск от Пертту П. А.
26
– Vierissänkeski se oli semmoni “kresnoi“ aika, jotta ei voinun lampahie keritä, eikä kesrätä eikä kartata, tikuttua voi ta ommella voit.
– Suurie töitä ei voinun tehä?
– Suurie töitä ei voinun kaksi netälie, kahta päiviä vailla se on kaksi netälie Vierissän keski. A niitä, jotta lampahan kericcijät muinein, muinein ne kyllä mainittih, jotta on lampahan kericcijät, käyväh Vierissän kesellä. Nykyjäh en mie tiijä ainakah.
– Miten ne käivät, mitä ne tekivät?
– Näiltä karvallisilta lampahilta keritäh, sitä puaittih aina, että kellä mistä pahoin keritäh, miula ei ni silloin sattun.
– Ken se oli se kericcijä?
– Kukapa sen tietäy. Se ei jätä sihi jalkua eikä kättä
– Miten sen saapi pois liävästä?
– Ka miten mänöy, ka siten hän lähtöy muka pois, meilä niin mainittih.
– Eikös mitä hänellä tehty?
– En mie tiijä, miula ainakaan, mie kyllä olen lammasta pitän tai lehmyä pijin. Ennen miula ei mitä semmosie ollun. A mainittih vain akat, jotta miula tuas oli käynyn lampahien kericcijä. Niin mainittih muinoseh aikah, ei nykyjäh. Totta se sitä myöten heilä oli lammaslykky paha.
– Святки – это такое святое время, что нельзя было овец стричь, ни прясть, ни картать. Вязать можно было и шить.
– Большие дела нельзя было делать?
– Крупные дела нельзя было две недели. Без двух дней две недели Святки длятся. И этого нельзя было, потому что «стригущие» овец, об этом давно вспоминали, что «стригущие» овец ходят в Святки. Теперь я не знаю.
– Зачем они ходят? Что они делают?
– Овец стригут. Так всегда говорили. Что у кого-то и где-то по-плохому постригут. У меня такого не случалось.
– Кто были эти «стригущие»?
– Кто его знает?! Он не оставляет там ни ног, ни рук (т. е. отпечатков, следов – И. Л.).
– Как его можно вывести из хлева?
– Дак как заходит, так и выйдет. У нас так говорили, у нас так говорили.
– Ничего ему не делали?
– Я не знаю. Я овец держала, и корову держала раньше – у меня ничего такого не случалось. Но вспоминали женщины, что вот ко мне тоже приходил «стригущий» овец. Так вспоминали в прежние времена, не сейчас. Видимо, у них не было удачи на содержание овец.
ФА. 2610/32. Зап. Лавонен Н. А., Онегина Н. Ф. в 1980 г. от Мастинен E. М.
Сюндю
В южнокарельской мифологической традиции святочным персонажем является Сюндю (Syndy).
Syndy – это «мифическое существо, которое, по верованиям, находится на земле от Рождества до Крещения и которое сопричастно к рождественским предсказаниям для „слушающих"»[122]. В том же значении употребляется
Karjalan kielen sanakirja. Osa 5. Helsinki, 1997. S. 607.
